— Он, что, ничего лучшего не мог придумать? Дождался бы, когда все уйдут, или провел бы телефон через балкон. Или электродрель взял, наконец. Рацию, там, или мобильник купил. Тоже мне, граф Монтекристо! — раздраженно язвила я, когда мой пакет все же застрял и не захотел пролезать в грязную пасть мусоропровода.
— Ты нашу Петровну еще плохо знаешь! Так она сына одного и оставит! Только и отпускала, что в школу да в этот его дом пионеров, в компьютерный кружок, представляешь! Карманных денег ему вообще не дает, а все вещи проверяет — нет ли чего лишнего. Когда она у него недавно нашла неприличный видеодиск, так воплей было на весь дом! Я Петровне-то и говорю: сын у тебя, говорю, парень порядочный, техникой увлекается, учится хорошо. Ты, радость моя, молиться должна, говорю, что он с Танечкой дружит. Она девочка хорошая, из интеллигентной семьи, москвичка, опять же, да и родители ее вроде бы не против. А то подцепит его какая-нибудь шалава, или приезжая, женит на себе, или ребенка родит — так тебя же еще и квартиру разменивать заставит. Судиться станет, и суд будет на ее стороне. Будешь потом в коммуналке жить. Сейчас таких случаев по Москве знаешь сколько?
— Знаю. По работе.
— Вот, я Петровну-то и просвещаю. Вроде проняло. Сашку она заставила дырку цементом замазать, поорала, покричала для порядка, но с Танькой разрешила дружить, представляешь!
— Представляю. Какая романтическая история! — сказала я, справившись, наконец, со всей своей помойкой.
…Так получилось, что теперь в моей квартире появилось украшение — совершенно нефункциональный предмет — скульптура. Исполненный из литой меди человеческий череп в натуральную величину. Он размещен на дисковом основании из той же меди, составляя с ней одно целое. Выступающие участки черепа зашлифованы до зеркального блеска, а вогнутые поверхности и отверстия — зачернены. По краю диска выпуклая надпись — "Глубокоуважаемой Валентине Игоревне в благодарность за неоценимую помощь от автора. Владимир Петерсон". Далее следуют число и подпись. Слова — "Владимир Петерсон" отполированы особенно тщательно и блестят наиболее ярко. Любой антрополог легко определит, что череп, будь он настоящим, мог бы принадлежать мужчине средних лет европеоидной расы. В те дни, когда я жду не очень знакомых или немного нервных гостей, то стараюсь не забывать прикрывать данное произведение современного искусства черной бархатной тряпочкой.