С этими словами он протянул мне номер "Московского Богомольца", показав на заметку в разделе "Быстро в номер" под громким названием — "В "Доме на набережной" пытались обокрасть сотрудника Минобороны". Заметка гласила:
"Попытку ограбления квартиры в знаменитом "Доме на набережной" (улица Серафимовича, 2) вчера ночью пресекли сотрудники милиции и Отдела вневедомственной охраны Юго-Западного округа столицы. Как сообщили нашему корреспонденту в ГУВД Москвы, в 01.07 в оборудованную сигнализацией квартиру ответственного сотрудника Минобороны РФ забрался преступник. Когда он столкнулся нос к носу с работниками милиции, то спустился на землю по тросу строительной люльки и попытался сбежать. Стражам порядка пришлось открыть огонь, и вор сдался. Им оказался двадцатилетний учащийся. Проводится расследование".
— Он ничего не украл?
— Его быстро спугнули, и он побежал. Когда взяли, то при нем ничего моего не нашли.
— Да, забавно.
— Это вам кажется забавным? А странным вам здесь ничто не кажется?
— Что именно? — не поняла я.
— Подойдите к окну.
Я подошла. Посмотрела на белую громаду Храма, на свинцовые воды реки, на набережную, на далекий асфальт…
— Видите?
— Высоко…
— Вот. Вы можете отсюда спуститься по железному тросу?
— Я — могу.
— И я могу. А простой парень? Он не каскадер, и не экстремал. Он всю кожу с ладоней содрал, пока спускался.
— А кто он?
— По всему выходит, что учащийся медучилища. В его кармане найден именной проездной билет. Потом его опознали по месту учебы и соседи по общежитию…
— А сам он что говорит?
— Он ничего не говорит. С того момента, как его привезли в участок, он молчит. Ни единого слова из него не вытянули.
"Привезли в участок?" — странное выражение…
— Молчит, и все?
— Молчит как камень. Уже провели психиатрическую экспертизу и диагностировали биографическую амнезию и афазию. Сейчас он в клинике Сербского.
"Почему не в Институте Сербского?"
— Зачем этот юнец полез именно к вам?
— Сначала я подумал, что его привлекли мои книги.
— Они такие дорогие?
— Да, и не только. Это — сама история. Некоторым раритетам вообще цены нет, и они нигде не фигурировали ранее. А при современном падении нравов в среде молодежи… о присутствующих не говорят… так вот, при современном падении нравов и тяге к быстрому обогащению, любой из томов, стоящих на этих полках, потянет не на одну тысячу долларов. Или как у вас принято изъясняться, — "баксов".
"Он не особенно и скрывает ту неприязнь, которую ко мне испытывает, — подумала я. — Интересно, почему?"
— Потому, что вы подозреваете меня. Нет-нет, ваше "Зеркало" практически безупречно. И ваши схемы защиты вполне приемлемы. Но, согласитесь, мы с вами в несколько различных весовых категориях. Конечно, с моей стороны это не очень этично, но когда речь идет о расследовании убийства, этические категории неуместны. Не правда ли?
— Ну, это как посмотреть. Если меня что-то раздражает в других людях, значит, этот же недостаток есть и во мне, и пришло время избавляться от него.
— Вы читали мою биографию? Читали. Поэтому давайте начистоту, без всяких этих ваших следовательских уловок. Я через такое прошел, что вам… простите старика.
— Да бросите вы. Какой вы старик? Вам в городских соревнованиях можно участвовать.
— А я и участвую.
Я почувствовала, что разговор выдыхается.
— Знаете, я, пожалуй, пойду…
— Подождите. Я не сказал самого главного, иначе окажется, что вы просто тщетно теряли тут время. Свое и мое.
— Да? И что?
— В материалах дела, которым вы занимаетесь, фигурирует антикварный кинжал. Так вот, я могу вам совершенно точно сказать, что это никакой не старинный клинок. Это новодел. Очень красивое и качественное изделие, стилизованное под готику. Выполнено из особой нержавеющей стали. Раньше такая сталь использовалась только в оружейной промышленности и для изготовления некоторых хирургических инструментов.
— А как вы узнали? — удивилась я.
— Вы меня обижаете. Мы все заинтересованы в этом деле. Кроме виновного, или виновных. Я вам советую побыстрее встретиться со следователем и с оперативником, официально ведущими расследование. Вот их визитки. И последнее. Постарайтесь найти убийцу, но, прошу, останьтесь при этом в живых.
— Скажите, а как вы относитесь к готическому стилю?
— Что? При чем тут… что вы имеете в виду?
— Мне очень понравилась ваша подставка для карандашей. Она мне напомнила о пытках инквизиции.