- Эммет… - прохрипел Дьяк имя Матери, стараясь унять дрожь в голосе. Тяжесть еще некоторое время давила на плечи мужчины, но вскоре ослабла, хоть и не исчезла совсем. Наместница была недовольна. Впрочем, как всегда.
Несмотря на раздражение, Эммет всё-таки выполнила свою часть Договора. Беловолосая поднесла ладонь к губам и дунула в сторону стоящего на коленях Михаила. Через мгновение Дьяк согнулся от боли, изо всех сил прижав к себе топор, чувствуя, как металл врезается в кожу. Издав звероподобный рык сквозь сжатые зубы, мужчина выгнул спину и начал скрести грязными ногтями свою грудь, разрывая одежду и царапая кожу, стараясь добраться до горящего внутри сердца. С каждым вдохом Дьяк чувствовал, как растёт вес его тела, стократно усиленный черной магией Наместницы, как бешено начинает колотиться сердце, как наливаются кровью и силой мышцы, как дубеет кожа и ускоряются рефлексы.
- Медленно, Михаил, очень медленно. - Эммет покачала в руке золотую чашу и, поднеся ее к губам, улыбнулась. Время начало набирать свой ход, а вместе с ним возвращалась тьма. Сквозь собственный крик бьющийся в конвульсиях дьяк отчётливо расслышал смех Наместницы. Глаза ещё не видели в темноте, чёрная магия Матери только набирала силу, а боль от выжженных с обратной стороны кожи рун древних заклятий не давала сосредоточиться и подготовиться к удару летящего на него варга. Усилием воли Михаил оторвал от тела топор и выставил его перед собой как раз в тот момент, когда лапы варга приземлились на его грудь, ломая ребра.
Услышав хруст собственных костей, Дьяк поперхнулся и сжав зубы зарычал, почувствовав вкус крови на языке. Тварь вцепилась пастью в древко, будучи слишком тупой для того, чтобы осознать, что её мёртвым, гнилым зубам не по силам разгрызть волокна священных дубов. Но когтистые лапы в это время не переставая молотили по мягкой незащищённой плоти, покрывая кожу глубокими рваными ранами, из которых с каждым ударом сердца вытекала алая кровь.
- Ты всё ещё слишком боишься боли, - слышал дьяк голос Эммет где-то на краю сознания, борясь с желанием плюнуть на всё и ослабить хватку, дать этим жёлтым клыкам вонзиться в шею и оборвать свою бесконечную жизнь. Его останавливало только то, что смерть не избавила бы от служения, - испокон веков Договоры незыблемы. Неважно, можешь ты платить или нет, ты должен. И какой бы страшной ни была цена - ты заплатишь. Слабость лишь увеличивала долг.
Михаил почувствовал, как мощные, словно кузнечные тиски, челюсти другого варга сжали лодыжку, дробя кости голени на сотни осколков, которые впивались в плоть, причиняя жгучую боль. Дьяк собрался с силами и, используя топор как рычаг перевернулся, оказавшись над грызущей топорище тварью, которая внезапно жалобно заскулила, и мужчина почувствовал, как под его весом, многократно усиленным черной магией Наместницы, гнилые внутренности и жёлтые кости превращаются в неоднородное месиво. Резким движением мужчина надавил на топор, проламывая сжавшую древко челюсть, добив этим урода из мира мёртвых.
В этот момент сзади на него набросилась зловонная туша очередной твари, впившись когтями в еще неповрежденную кожу спины. Наместница рассмеялась, и её смех, который большинство назвало бы мелодичным и приятным на слух, вызвал в душе Михаила только злость и желание убивать, что лишь сильнее развеселило сидящую на троне Эммет. Беловолосая скрестила ноги и нетерпеливо покачала туфлей на носке.
- Страх тебе не к лицу, - женщина пригубила свой напиток, и поставив локоть на колено и положив подбородок на ладонь, улыбнулась. - Гнев и всепоглощающая ненависть подходят тебе больше.
Наместница облизнула губы и рассмеялась.
С силой оттолкнувшись от земли, Дьяк вырвал топор из ставшей неподвижной пасти зверя и с трудом встал на колени, но только для того, чтобы увидеть, как на него прыгает еще один варг, больше и страшнее предыдущего. Михаил встретил его сильным ударом тёмной стали промеж мёртвых глаз, разом потускневших и превратившихся из горящих угольков ненависти в серые пустые сферы. Дьяк упал на спину и прокатился вбок, освобождаясь от вцепившейся в спину твари с каким-то извращённым удовольствием, услышав стремительно затихающий вой. Кожа задубела окончательно, поэтому варг, так и не успевший перед упокоением вытащить когти из его спины, остался висеть позади, что несказанно развеселило Эммет. Воткнув окованную рукоять топора в гнилую голову грызущего его лодыжку монстра, Михаил попытался встать. Рана на ноге уже затянулась и начала гноиться, выталкивая кусочки костей из плоти, причиняя постоянную зудящую боль.