Вот еще задача, нужно будет как-то общаться с семьей, при этом себя не выдав. И с одноклассниками. Отголоски чувств бывшего владельца тела я ощущал, но этого мало. Его близкие для меня были чужими, а актерским мастерством я не владел. Тем не менее ехать туда придется хотя бы за аттестатом, без которого дальнейшая учеба невозможна. А изменение характера можно списать на пробудившуюся магию — весьма удобная отмазка. На пробудившуюся магию можно списать вообще все, даже частичную пропажу памяти — почему-то мне упорно казалось, что что-то из головы успело испариться за время, пока Пети там не было уже, а меня — еще.
Тем временем служащий наконец нашел нужный бланк и попросил у меня паспортную книжку, на основании которой принялся аккуратно заполнять графы. Одним бланком дело не обошлось. По каждому «дару божественного помощника» заводилась отдельная книжка, куда вписываются названия заклинаний, чертежей (для артефакторики и механики) или рецептов (в случае алхимии). В моем случае записывать было нечего, разве что в сродстве к магии Огня было указано заклинание Искра. Каждая новая запись должна была подтверждаться показаниями артефакта в Лабиринте и заверялась здесь же печатью.
Обзаводиться новыми заклинаниями можно было разными путями: учить по учебникам или с учителем или получать из кристаллов. Про последнее знания Пети были весьма смутными, с этим предстоит еще разобраться.
Кроме заполненных бланков, мне был выдан значок принадлежности к магическому сословию. Можно сказать, авансом, потому что одного хилого заклинания точно недостаточно, чтобы считаться магом. Тем не менее значок я с благодарностью принял и тут же прикрутил его к гимназической тужурке.
— «Основы магии» не желаете купить, сударь? — спросил служащий и извлек из стола аккуратный томик с соответственной надписью на обложке. — Искренне рекомендую. Здесь есть важный раздел про права и обязанности магов. Я вам памятку, разумеется, дал, но там не все.
Я просмотрел оглавление и решил взять, потому что книга действительно охватывала почти все аспекты жизни мага, о которых ни Петя, ни его родственники знать не знали. Цена была приличной — аж пять рублей девяносто три копейки. Но указана она была на самой книге, так что от себя служащий не прибавил ничего. Правда, сдачи у него ожидаемо не обнаружилось, но я решил, что могу на нее махнуть рукой, и сказал:
— Боже мой, Ваше Благородие, забудьте про эти копейки. Я с них не обеднею, а вы не разбогатеете. Подскажите лучше, где в этом городе меня могут обучить владению огнестрельным оружием.
Магия магией, а револьвер при моих нынешних магических умениях надежнее сделает дырку во враге.
— Вы же маг, сударь? — удивился он. — Зачем вам это?
— Я пока еще ничего не знаю, Ваше Благородие. Да и не помешает альтернативное умение защитить себя.
Он понятливо кивнул.
— Что именно вас интересует, сударь?
— Револьверы, Ваше Благородие.
— В таким случае, сударь, вам к Игнатовым. У них при лавке есть небольшой тир.
И он принялся многословно объяснять, как пройти к лавке Игнатовых, увидел, что я не понимаю, и нарисовал схему на клочке бумаги. Надо признать, что его отношение разительно изменилось после моего выхода из Лабиринта и второй проверки. Теперь там появилось уважение и даже некая небольшая опаска.
Я поблагодарил, аккуратно сложил все полученные документы в папку и пошел искать лавку Игнатовых, где и провел все время до обеда, пытаясь стать уверенным револьверным пользователем. К обеду я понял, что больше навыки не улучшу, купил коробку патронов и отправился в рекомендованный трактир, где около часа просто отдыхал за плотным обедом. В голове было пусто и звонко. Не было мыслей ни по стратегии поисков Осколков, ни по стратегии собственной защиты. Револьвер, кстати, перекочевал из-под фальшивого дна в основное отделение, и теперь я мог выхватить оружие одним движением, если противника не убедит демонстрация моих магических умений.
В конце обеда я попросил принести пирогов, чтобы заполнить артефактную жестянку под бутерброды. Ужинать и завтракать мне предстояло на дирижабле, где маменька настоятельно не рекомендовала пробовать ничего, кроме чая. Чай там был хорош, этого не отнять.
До отлета оставалось еще очень много времени. Хронометра при мне не было, я ориентировался на бой башенных часов, решив подойти примерно за час до отлета.
В другое время я бы прошелся по городу, получил бы собственное представление о том, как живут здесь люди. Но сейчас меня словно накрыло опустошением, я двигался как будто по заранее настроенной программе. Но она закончилась, а никакие желания не появились. Я только сейчас понял, во что вляпался: если затяну с выполнением поручения, печать будет доставлять мне все больше и больше болезненных ощущений, пока не сожжет заживо. И вне зависимости от этого меня будут пытаться убить те, кто заказал Петю. Почему-то соглашаясь на эту авантюру, я надеялся, что попаду в человека, погибшего в результате несчастного случая, хотя бог сразу говорил, что вероятность такого события крайне мала. И теперь помимо божественных проблем мне предстояло разбираться еще и с личными. Неимоверно злило, что от меня мало что зависело. Я даже планы мог строить только в отношении максимально быстрого выполнения поручения. Все остальное считалось Печатью путем к нарушению договора и соответственно наказывалось пока еще неприятными ощущениями.