До пуда весом? Я скептически глянул на субтильную тушку, объем которой придавала только шерсть. Что такое пуд, я узнавал еще в той жизни, наткнувшись как-то на стихотворение Саши Черного со строчками: «Полюбив четыре пуда нежно-девичьего мяса…». Пуд — это шестнадцать с небольшим килограммов. А мой собеседник весит максимум три-четыре. Куда на него крепить груз, который его попросту раздавит?
— Не веришь? — Его глаза покраснели, а пасть опять раскрылась, показав инфернальные глубины.
— Пожалуй, верю, — признал я. — Туда я и сам могу поместиться.
Он насмешливо фыркнул.
— Поместиться можешь, но по частям и за несколько заходов. Короче, парень, мы с тобой теперь повязаны до самой смерти.
— Смерти?
Он приветливо махнул хвостом.
— Твоей, разумеется. А я намереваюсь получить от нашей сделки максимум пользы.
— Какой ещё сделки? Мы ничего не заключали.
— Призыв — это сделка.
— Я никого не призывал. Я собрал кристалл, а он сработал во мне. Всё. То есть юридически с моей стороны никакой сделки не было.
Морда пёсика задвигалась, как будто он к чему-то принюхивался. На удивление, я почувствовал к чему: связь образовалась, но была неактивна с моей стороны, вот он и пытался безуспешно прорваться и присосаться к моей энергии.
— Так давай заключим, а? — Умильная морда полностью не сочеталась с грубым голосом, которым говорил дух. — Взаимовыгодный.
— Один я уже заключил…
Беспокойство призванного помощника я понимал: похоже, в случае моего отказа признать договор он отправится туда, откуда появился. Но связываться с кем-то непонятным еще раз? Тем более с болонкой. Был бы ворон, разговор шёл бы по-другому.
— Я тебе с божественным договором помогу, — неожиданно предложил пёсик. — Перенастрою заклинание, чтобы собиралось во мне. Со мной ничего не случится, когда реликвия соберется полностью. Заберешь, установишь в нужном месте и принесешь жертву.
— Жертву?
— Не обязательно человеческую. Курицы хватит. Такие реликвии всегда активируются кровью, ничего не поделать. Взамен мне от тебя всего лишь нужна постоянная подпитка. Малюсенькая. — Он сложил передние лапы вместе, показывая размер в миллиметр. — Ты не заметишь, а у меня будет накапливаться собственный запас. То есть чем дольше ты проживешь, тем мне выгоднее. Договор?
— Права и обязанности обговорим сначала, — непреклонно сказал я. — Количество энергии, которую ты забираешь, ассортимент услуг, которые ты мне оказываешь. И клятва в верности на случай, если тебе вдруг покажется выгодней предать и присосаться к кому-нибудь другому.
— Шутишь? Меня выбросит отсюда сразу, как наш договор порвётся, перебросить его на другого невозможно.
— Не всегда «я не знаю как» означает «невозможно».
Он опять задергал носом: связь истончалась, а значит, если мы не договоримся, то совсем скоро он уйдет туда, откуда пришел.
— Буду забирать не больше одного процента не чаще раза в сутки в состоянии твоего покоя, — предложил он. — Восстановится максимум минут за пятнадцать, если не будешь ничего принимать для ускорения. Помощь в обучении и перенастройке заклинаний. Услуги личного порученца и шпиона. Если последнее в невидимости, то ограничение по энергии — не моя прихоть, а необходимость из-за твоего косого вызова. Огненные плевки. Хранение ценных вещей. Я полезен, я очень полезен. Договор?
Последние слова он тараторил со скоростью пулеметной очереди, поскольку паниковал, да я и сам видел, что нашей связи осталось жить пару минут. Терять того, кто способен помочь избежать неминуемой смерти?
— Договор, — согласился я. — Добавляем только сбор реликвий в тебе и клятву.
Он протянул лапу и сказал:
— Согласен. Валероноал.
Я счёл это представлением, поэтому ответил:
— Пётр.
— Договор считаем заключенным на озвученных раньше условиях. Повтори.
Он заерзал, умоляюще на меня глядя.
Я повторил, после чего связь перестала таять, но застыла и начала укрепляться, только когда Валероноал поклялся мне в верности. После этого она расширилась и засияла.
— Нужно было и с тебя клятву взять, — проворчал Валероноал, — чтобы никто никогда не узнал, на каких позорных условиях мы с тобой заключили договор.
— Валер, от меня точно никто ничего не узнает.
— Как ты меня назвал? — насупился он.
— Могу Валероном. Но на твое полное имя у меня так закручивается язык, что я случайно могу вызвать еще кого-нибудь.
— Ещё кого-нибудь нам не надо, — мрачно сказал он. — Согласен на Валерона. Это хотя бы солидно. Но шампунь будешь должен.
— Какой шампунь? Не так давно ты говорил, что тебе ничего этого не надо?