— Живоглот проклятый! — ругался Кир. — Как наш скот на боярские поля зайдет — штраф, а боярский скот на наши — так ничего.
Васыле, кузнецов сын, единственный, кому они доверили тайну, посмеялся, но затею не одобрил.
— Баловство, — снисходительно сказал он.
Ребята были иного мнения.
Теперь они шли по дороге гуськом — впереди Кир с чучелом в руках, вглядывались во тьму, не видно ли сторожа, и негромко переговаривались.
— Николай, смотри: если что, занимай ноги у Виктора. У него длинные, на двоих хватит, — шутил коренастый Кир над маленьким Николаем.
— Ничего, пуля мала, да летит далеко. Молчи, Кир. Как бы самому не пришлось удирать, — за усмешкой скрывая обиду, отвечал Николай.
Ребята сдержанно смеялись.
— А что, если боярин узнает? — спросил Виктор.
— К«сапогам» тебя в гости сведет. А они резиновым чаем напоят, — спокойно ответил Кир.
— А отчего это, ребята, звезды с неба падают? — проговорил Дионица, рассматривая темный полог неба.
— Ангелы курят и спички бросают, — ответил Виктор.
— Стой! — скомандовал Кир. — О звездах потом…
Ребята уже подошли к краю боярских бахчей. Остановились.
— Ну, пошли! — сказал Кир.
Колючие, чуть тронутые росой листья тихо зашуршали под ногами. Ребята становились на коленки, торопливо шарили руками по грядам. Дыни рвали подряд, покрупнее и совсем маленькие, без разбора, и совали за пазуху. Кир и Виктор пробежали вперед. Воткнуть шест с чучелом было делом минуты. Туго перепоясанные рубашки тяжелели и отвисали. Влажные дыньки приятно холодили разгоряченное тело.
Виктор особенно старался: закусил губу и ловко шарил под листьями. Вдруг он вздрогнул всем телом, закрыл глаза. Тут же широко открыл их и, ничего не видя перед собой, завопил что было сил:
— Ой-е-е-е-ей!
Ему казалось, что невидимая рука, мокрая и холодная, легла на его грудь.
Вдалеке бесшумно пронеслись темные фигуры товарищей.
«Сторож!» — мелькнуло в сознании Виктора, и он пустился вслед за ними.
Ребята ожидали его у дороги, далеко от бахчей.
— Вырвался! Да славится бог! Что с тобой было? — воскликнул Дионица, когда Виктор подбежал к ним и, тяжело дыша, упал на траву. Но Виктор тут же сел и стал срывать с себя рубашку, развязывать пояс. Ребята помогали. Наконец пояс отброшен, из-под рубашки посыпались дыньки. Николай зажег спичку. Она осветила полулежащего на земле Виктора. Лицо его было бледным, светлые волнистые волосы растрепались.
Из желтой груды дынек выбралась большая лягушка и торопливо запрыгала в сторону.
— Ой! — удивленно и испуганно сказал Виктор. — Ой-ой! — тем же тоном повторил он. — Так ведь это я сам ее положил… Еще думаю: что это за дыня такая — скользкая да мягкая. Торопился, не видно… — упавшим конфузливым голосом закончил Виктор.
Ребята дружно захохотали. Вдали послышался свисток сторожа.
— Заметил. Эх ты, брат… Виктор! — с досадой сказал Кир. — Ну, пошли в село!
— Подожди, — давясь от смеха, промолвил Дионица. — Дыньки заберем. Сторож еще далеко.
— Правда. А то мы из-за этого храбреца тоже было дыни побросали.
— Да уж ладно, — сердито отмахнулся Виктор.
Вдали кричал сторож.
Ребята шли к селу, разламывали сочные дыни и ели.
На светлой каемке, что виднелась на горизонте, возникли человеческие фигуры. Они приближались.
— Кто это так поздно? — удивился Дионица.
Остановились, подождали.
— Ляжем, — предложил Кир.
Прилегли в кукурузе. Шаги приближались. Слышно было, как топают башмаки.
— Неужели жандармы? — прошептал Николай.
— Тише!
Быстро прошли четыре человека в жандармской форме. Ребята вылезли только тогда, когда шаги совсем затихли.
— Жандармы!
— В имение пошли.
Все молчали. Знали: если ночью жандармы куда-нибудь идут, значит — арестовывать.
— К кому же? — тревожно высказал общую мысль Дионица.
— Кто их знает? — сумрачно проговорил Кир и сплюнул. — Выборы близко, вот они и бесятся.
— Может, из рабочих кого?
— Да там вроде смирные все.
— Так не боярина ж…
— Хорошо, нас не заметили. Вот было бы!..
По дороге быстро двигалось темное пятно.
— Кто-то еще идет.
— Это женщина или девушка. В наше село путь держит. Испугалась: смотрите, бежит.