— Хвост оторву! Колесую! Четвертую! — угрожающе кричал химик Шпиг бросил взгляд в направлении, куда помчался Оранг, Айрис же осталась в одиночестве.
В лесу, примерно в дюжине ярдов от края поляны, горел небольшой костер, который индейцы забыли потушить. Поблизости виднелись два темных силуэта, один из которых принадлежал Химозе, обезьяне Шпига. Любопытство уже не раз доводило Химозу до греха, но сейчас поведение обезьяны было особенно возмутительным.
Обезьяна видела, как индейцы собирались изжарить Хабеаса на костре, и решила повторить этот кулинарный эксперимент.
Оранг бежал, гневно крича и размахивая руками.
Он боялся опоздать. Обезьяна тщательно привязала поросенка к деревянному шесту и пыталась установить этот шест на колья, вбитые в землю по обе стороны костра. При этом у Химозы был вид ученого, который полностью поглощен подготовкой к сложному опыту.
Оранг и Шпиг добежали до костра почти одновременно. Поросенок был спасен, но помощники бронзового человека вступили в ожесточенную борьбу. Айрис Хеллер брезгливо наморщила носик и отвернулась. Ее взгляд упал на Маркетта, стоявшего на краю поляны.
Юноша и девушка бросились друг к другу в объятия.
Когда Оранг увидел это, у него сразу же опустились руки, и Шпиг одержал полную победу.
— За что мне такое наказание? — лежа на земле, причитал химик. — Все шло так хорошо, и вот я снова остался ни с чем.
Поблизости послышался тихий голос Сэвиджа: — Они были влюблены друг в друга на протяжении многих лет. Маркетт не предлагал Айрис стать его женой, так как считал себя недостойным ее, а девушка обижалась на него за это.
Оранг покачал головой.
— Да, таковы женщины. Все, больше и знать их не хочу.
Другой мир
Глава 1
СТРАННЫЙ МЕХ
Было около десяти часов утра, когда самолет приземлился в низовьях Миссисипи на скошенном поле овса около Сент-Луиса.
На это поле фермер выгнал попастись скот, а среди животных был бык, который с посторонними вел себя как сущий дьявол.
И вот этот-то бык и набросился на летчика.
И тогда пилот убил быка копьем.
Естественно, фермер, которому принадлежал бык, удивился. Он следил за всем происходившим и поражен был совсем не тем, что пилот убил быка; если бы он застрелил животное из револьвера, то это фермера ничуть бы не удивило. А что его удивило — так это копье.
Копье было маленьким — около семи футов длиной — и нетяжелым. Пилот метнул его странным устройством — какой-то палкой с руку длиной, с двумя петлями из ремешка на одном конце для удобства захвата указательными пальцами. Другой конец этой палки был раздвоен, и в него помещалось древко копья.
С помощью этого приспособления копье можно было бросать с большой силой подобно тому, как кидают камни, зажатые в расщепленный конец палки. В этом устройстве было что-то первобытное.
— Эй! — с криком выбежал на поле фермер. — С вами все в порядке?
— Мне очень жаль… — сказал пилот.
— Вы о быке? Так это чепуха. — Фермер вытер выступивший пот. — Мы всегда боялись, что он когонибудь забодает.
— Я, конечно, заплачу за животное, — произнес летчик.
Глаза фермера, по мере того как он осматривал пилота, все больше и больше расширялись от удивления.
— Что за чертовщина! — пробормотал он наконец.
Так как фермер был потрясен тем, что произошло с быком, ему не сразу бросилась в глаза одежда летчика.
— Что за чертовщина! — повторил он.
Одежда летчика — брюки в обтяжку и просторная куртка — была сделана из шкуры не то оленя, не то какого-то подобного ему животного, а ноги обуты в странную обувь, материал которой фермер сначала принял за сталь, а потом склонился к мнению, что алюминий. Эта металлическая обувь очень походила на голландские деревянные башмаки.
— Я заплачу вам за животное, — повторил пилот.
Фермер был не настолько удивлен внешним видом летчика, чтобы упустить возможность заработать лишний доллар.
— Вообще-то, — сказал он, — это был бык хоть куда. Породистый. Я могу показать вам все документы на него.
— К сожалению, вам придется подождать с оплатой несколько дней?
— Да?
— Я оставлю здесь свой самолет, — сказал летчик, — и исчезну дня на два-три, а затем вернусь и расплачусь.
К этому моменту фермер понял, что незнакомец говорил как-то неестественно, будто долгое время не употреблял английский язык или же только недавно выучил его.
Поскольку самолет был явно дороже быка и представлял хороший залог, то фермер заявил:
— Ладно, все в порядке.
Летчик вынул из самолета здоровый тюк, размерами три на три фута, замотанный точно в такую же шкуру, из которой была сделана его одежда и к которому для удобства были привязаны лямки.
— Так я еще вернусь, — заметил летчик.
Он пересек поле и скрылся в лесу.
Хотя Сент-Луис как центр скупки пушнины и неизвестен широкой публике, меховщики его хорошо знают, так что в соответствующее время года множество дельцов, специализирующихся на выделке шкур, съезжаются в город, чтобы заключать выгодные сделки. Здесь было все. Норка, енот и скунс со Среднего Запада. Мускусная крыса — из Луизианы. Лиса — с берегов залива Гудзона. Волк — из Скалистых Гор. Шиншилла — из Южной Америки.
Когда летчик вошел в торговый зал, некоторые рассмеялись. А кое-кто посмотрел на него с явным презрением. Глядя на его одежду из шкур, они решили, что тот — чокнутый.
— Робинзон Крузо приехал к нам в гости, — сказал кто-то и захихикал.
Необычные металлические башмаки громко стучали по кафельному полу, когда летчик шел к столу, на который он и скинул свой тюк. Но прежде чем развязать его, он произнес речь. Но недлинную.
— Джентльмены, — сказал он, — вы можете купить эти меха по пять тысяч за штуку.
Кто-то засмеялся. Но веселье прекратилось, когда незнакомец раскрыл тюк и медленно и гордо разложил его содержимое, обращаясь с каждой шкуркой так, как если бы это было сокровище, только воздушное, как паутина.
— Вот это да! — выдохнул кто-то.
И действительно, мех завораживал. Он был таким изумительным, такой нежной окраски и такого качества, что ошеломил покупателей. Один из них подошел, поднял шкурку, разгладил ее, и всем показалось, что им действительно предлагают сказочную драгоценность.
Меховщики сбились в кучу, притянутые словно магнитом таким мехом, о существовании которого они и не подозревали. Кто-то задал вопрос:
— Кто владеет технологией окраски? Моя фирма готова заплатить за него приличную сумму.
Тот, кто держал мех в руках, внимательно всмотрелся в него.
— Он не окрашен, — заявил он.
— Ты с ума сошел. Зверей с таким мехом не бывает.
Все столпились вокруг прилавка. Никто не брал меха в руки. К ним только благоговейно притрагивались.
— Сколько стоит, ты сказал? — спросил меховщик летчика.
— Пять тысяч за шкурку.
— Долларов?
— Конечно.
Меховщик рассмеялся:
— Ты, парень, сошел с ума. Самый дорогой на свете — мех шиншиллы, но и он не стоит столько.
На летчика это не произвело впечатления:
— А почему мех шиншиллы так дорог?
— Да его мало. Этот зверек становится все более редким…
— Но не таким редким, как этот. — Летчик поднял руку, и воцарилось молчание. Все внимательно вслушивались в то, что он говорил в своей странной манере. — Вы здесь видите полный набор мехов. Я хочу сказать, что здесь все шкурки этого животного, которые вы только можете найти в мире. И таких шкур больше не будет. Здесь двадцать семь шкур. И ни одной больше никогда не будет.
— Вы хотите сказать, — вмешался новый голос, — что на рынке никогда больше не появится ни одной такой шкурки?
— Абсолютно верно, — ответил летчик.
— А почему?
Пилот, казалось, наконец поборол нерешительность и с неохотой ответил: