Сергей сжал руки, поднял их и посмотрел вверх.
— Бог был добр ко мне! Он передал графиню в мои руки! Он дал мне шанс убить ее. Но я хотел только оставить ей такой страшный шрам, чтобы любой мужчина, взглянув на нее, содрогался и заболевал от отвращения! Я уже отомстил тебе, Бу-гова! Хотя это не вернет моего любимого брата к жизни!
Он разразился громкими рыданиями и склонил голову.
Док Сэвидж был взволнован почти так же сильно, как и этот молодой русский. Зло, которое творили мужчины и женщины, было выше его понимания. Он вспомнил ту комнату в доме де Мюзара в Бельгии. Вспомнил о роковых экспериментах фон Гесселя с русскими военнопленными. И о том, что сделала графиня. Когда-нибудь, когда он будет готов, он будет бороться с этим злом. Его отец был прав.
Он должен посвятить себя этому пути. А пока ему нужно было выбраться из этого лагеря и пройти через вражескую территорию. Затем вернуться в американскую авиацию и сражаться в небе, пока война не закончится. Потом снова вернуться в медицинскую школу, к обучению и дисциплине, которые сделают его целителем. А дальше… кто знает, что будет дальше???
Прошло полтора часа с тех пор, как он въехал на поезде в лагерь. Пленные пробыли здесь гораздо дольше, чем ему хотелось бы. Если бы Кларк мог добиться своего, то поезд ушел бы в течение пятнадцати минут после прибытия. Скорость — это выживание.
Насколько Доку было известно, фон Гессель проехал в товарном вагоне весь путь до безопасного места. Возможно, вагон не сошел с рельсов и не упал с края обрыва. Немногочисленные изгибы рельсов были едва заметны, так что вагон мог добраться до длинного и ровного участка за пределами деревни Кенигзее и, наконец, остановиться. Кроме того, охранники лагеря могли послать телеграфное или беспроводное сообщение на ближайший немецкий пост до того, как передатчики были уничтожены.
Наконец, поезд был полностью занят, и прозвучал сигнал к отправлению. За штурвалом стоял Ренни — единственный опытный машинист локомотива. Док, Длинный Том, Джонни, Обезьян и Ветчина были либо в кабине, либо в угольном тендере. Четверо из них по очереди сгребали уголь и несли вахту. Брукс жаловался, что Мэйфэйр использует свою рану как предлог, чтобы притворяться умирающим. Но он говорил это не всерьез — просто не мог удержаться, чтобы не подколоть своего дружка.
В переднем товарном вагоне не было света, потому что фон Гессель забрал с собой фару, но Длинный Том соорудил в сарае аккумуляторную установку и провел телефонную линию от переднего вагона до кабины. Наблюдатель в вагоне мог давать кабине предупреждения и указания, хотя все еще не видел ничего дальше нескольких футов в тумане.
Док Сэвидж решил не включать свет — если кто-нибудь ждал их в засаде, они могли бы выдать себя раньше времени. Юноша был очень огорчен тем, что многие военнопленные остались в лагере, потому что были слишком тяжело ранены или больны, чтобы их можно было сдвинуть с места.
Графиня и ее слуги находились в пассажирском вагоне, однако некоторые русские из госпиталя были не настолько недееспособны, чтобы не угрожать им убийством. Док верил, что они приведут свои угрозы в исполнение, если у них когда-нибудь появится такая возможность. И хотя он ненавидел эту некогда прекрасную женщину, с которой когда-то занимался любовью, о чем горько сожалел, он мог оставить ее на верную смерть.
Сначала поезд двигался медленно. Затем Ренни понял, что они приближаются к станции у ворот, и прибавил скорость. Состав без всяких происшествий промелькнул мимо станции в свете фонарей, которые держали охранники, и снова погрузился в полную темноту. Несмотря на то что немцы могли возвести впереди баррикаду, Ренвик несколько минут держал скорость на отметке сорок миль в час.
Темнота побледнела и сменилась серым жемчужным светом, который так и не стал ярче. Туман начал рассеиваться, но видимость все равно была не больше двадцати футов, как сообщил Довиль, наблюдатель в переднем вагоне. Поезд вышел на ровную площадку, которая тянулась несколько миль, прежде чем снова опуститься вниз. Джон сбросил скорость до двадцати миль в час, но она все равно была слишком высокой — если украденный товарный вагон был брошен на рельсах, столкновение с ним закончилось бы крушением. Через полторы мили снова начинался склон, и тот товарный вагон должен был либо сойти в этом месте с рельсов, либо доехать по инерции по всему этому участку дороги и, возможно, докатиться до самой деревни Кенигсзее.
Ренни замедлил ход поезда до десяти миль в час. Скоро они должны были уже оказаться рядом с деревней — там он остановил бы состав. До сих пор товарный вагон, в котором сбежал фон Гессель, никто не видел. Если бы он вкатился в деревню, барон предпринял бы какие-то шаги, чтобы собрать силы для захвата лагеря. Но он мог и не найти другого подходящего поезда.
Возле деревни беглецы собирались покинуть поезд и отправиться каждый в том направлении, которое он считал наилучшим. Группа Дока планировала отделиться от остальных. Это был тот случай, когда правило «чем больше, тем безопаснее» не работало. По крайней мере, оно не подходило для слишком большого количества людей.
Сэвидж долго молчал, а потом, наконец, сказал:
— Ребята, если мы доберемся до итальянских позиций, то после окончания войны соберемся вместе. Правда, какое-то время мы все будем заняты перестройкой к гражданской жизни и восстановлением своей карьеры. У меня впереди еще много лет учебы, прежде чем я стану — как я надеюсь — нейрохирургом. Но я сомневаюсь, что работа хирурга и медицинского исследователя сделает меня счастливым. Я буду скучать по волнующим приключениям. Которых у нас в последнее время было более чем достаточно, чтобы удовлетворить большинство людей. Думаю, вы чувствуете то же самое. И я хочу сказать, что после того, как мы все заработаем много денег, а может быть, и раньше, мы создадим команду. Мы поставили себя так, что стали своего рода клубом искателей приключений. Мы — очень эксклюзивный вариант. У всех нас есть ценные таланты, которые дополняют друг друга. Из нас получилась бы чертовски хорошая команда!
— По-моему, это здорово, — сказал Мэйфэйр.
Остальные с энтузиазмом согласились.
— Но что ты подразумеваешь под «клубом искателей приключений»? — уточнил Обезьян. — Ты хочешь сказать, что мы будем устраивать экспедиции в неизвестные земли?
— Нет. Не совсем так, — сказал Док. — Возможно, мне следовало бы назвать его Клубом техников по устранению неполадок. Или Клубом борцов с преступностью. В мире есть очень злые люди. И средний человек беспомощен против них. Так же как и полиция. Мы могли бы заняться действительно крупными преступлениями.
— Например, расследование деятельности Конгресса? — спросил Эндрю.
Когда все перестали смеяться, Кларк продолжил:
— Если понадобится. Но я думал о рекламе наших услуг. Как если бы мы были неким высококлассным детективным агентством. Но мы будем довольно разборчивы в выборе дел. Только те, кому угрожают действительно исключительные преступники или несправедливость, будут приняты в качестве клиентов. И мы не будем брать плату. Таким образом, мы сможем выбирать те дела, которые считаем достаточно важными, чтобы тратить на них время. В конце концов, нам ведь тоже придется в это же время еще и зарабатывать себе на жизнь. Это всего лишь идея. Но подумайте об этом. У вас будет на это уйма времени. Может быть, это покажется вам непрактичным. А может быть, вы женитесь, заведете детей и захотите остепениться. Тут я скажу так: если вы будете женаты, то не сможете стать членом клуба. Возможно, это звучит слишком резко, но семья должна быть на первом месте.