Но сегодня мне подвезло. В голову пришли прекрасные идеи о высокой морали и нравственности, о воспитании и этикете, о добре и справедливости. Мне всю жизнь хотелось, чтобы наш мир был построении и основан именно на таких столпах. Но и прекрасно осознавал невозможность и абсурдность моей мечты. Люди не смогут создать мир без политики, нищеты и войн. Иначе это будет утопия. А такого в принципе быть не может. Люди могут жить в тоталитарном обществе, но никогда не будет мира, основанного на высокой морали и нравственности, без денежной системы, власти и жестокости. Вот бы поговорить об этом с кем-нибудь.
И тут в дверь постучали. Я вздрогнул от неожиданности и машинально прикрылся одеялом. Я прислушался. Стуки больше не повторились. И только где-то в потолке скреблись мыши, да храп и сопение хозяина дома нарушали ночной покой.
Я тихонечко встал, буквально на цыпочках прошёл к столу и остановился возле него. Че Гевару я будить не хотел. Мы в безопасности, бояться нечего. Отпирать дверь я не торопился. Подошёл ближе, прислонил ухо к косяку. И вновь кто-то постучался.
Я в испуге отскочил, спрятался за печкой. Сердце билось очень быстро. Меня бросило в пот. В темноте нащупал кочергу. Пригодится в качестве ручного оружия.
– Кто там? – бросил я довольно банальную фразу.
Правда, никакой почтальон Печкин мне не ответил. Снаружи было тихо. Наверно, такой же путник, как и я, забрёл сюда случайно, поэтому он и сам боится. Думает, что в доме бандиты прячутся, либо восьмой бит ждёт свою следующую жертву.
– Это я, – прошептал кто-то за дверью.
– Как это «Я»? «Я» бывают разные. Имя назови.
– Артём, это я, Саня. Знаю, что ты меня слышишь.
– Саня, ты, что ли? Как здесь оказался? А я думаю, что это голос такой знакомый. Сейчас, потерпи немного.
Я отворил дверь. И на пороге действительно стоял мой друг Саня. Как же я был рад его видеть.
– Входи скорее, а то там где-то Пэкман бегает, – поторопил я Александра.
– Какой Пэкман? – недоумевая, спросил он. – И что это за мир такой странный? И чего это ты с кочергой стоишь?
– Некогда объяснять, – ответил я и быстро закрыл дверь на засов.
Я отложил кочергу в сторону. Осуждать этот мир мне не особо хотелось, да и уже надоел он мне до тошноты. А вот про Алексея спросить хотелось намного больше.
– Ты откуда здесь взялся? А что, Алексей не с тобой?
– Да, как и ты сюда попал, так и я тоже так. А я думал, что Алексей с тобой.
– Разве он тоже переместился.
– Конечно. Мы все переместились сюда. И я, и Алексей, и даже Андрей Петрович.
– Что ты, и даже он?
– Именно. Прямо как мушкетёры. Один за всех и все за одного.
Да, было печально попасть в такую ситуацию. Не хотел я видеть здесь своих знакомых. Пусть бы они лучше в нашем мире остались. И всё же моей радости не было предела. Хоть теперь я не одинок в этом восьмибитном мире.
Только меня почему-то тянуло поговорить о том, о чём я думал пять минут назад. О высоких моральных принципах, о честных людях, о благородстве и совести. Мне хотелось быстрее уведомить Саню о новых идеях, которые совершенно случайно возникли в моей голове в это позднее время. Только как начать об этом разговор? Ведь Саня, скорее всего, очень устал и проголодался. Невежливо будет не угостить его хотя бы яблочками.
– Присаживайся, – предложил я друг.
К моему удивлению на столе уже были всяческие яства. И пирог горячий, наверно, только из печи, и луковая похлёбка, и яблочный компот, и много ещё всяких вкусностей. И когда Че Гевара успел всё это приготовить? Вроде как стол был пуст, когда готовились ко сну.
Мы с радостью уплетали сладкие булочки, крендели, ватрушки, пирожки с повидлом. Ели будто бы в последний раз. Никогда я ещё так сытно не ужинал.
Александр объелся всего-всего, похлопал себя по животу, да как запоёт во весь голос:
– Арааабская нооочь! Волшебный востооок!
– Тихо ты, – шикнул на него я. – В другой комнате хозяин дома спит. Разбудишь ненароком.
– Разве здесь есть ещё кто-то?
– Конечно! Видишь же, что дом обжитый. Хозяин дома – отличный человек. Он внешне, по характеру и поступкам очень похож на Че Гевару, поэтому я так его называю. Реальное имя он мне не говорит.
Саня тут же замолчал. Меня вновь потянуло в сон. Но я вспомнил, что хотел поинтересоваться, как Александр относится к моим идеям.
– Ты мне лучше объясни вот что, – обратился я к другу. – Почему люди не могут жить в мире и согласии? Почему высокая мораль и нравственность не победят алчность и жестокость?
– Потому что действительно высокоморальных и нравственных людей в нашем мире не так уж и много, – начал объяснять мне Саня. – Обычно встречаются не прямо добрые и злые люди, потому что мир не чёрный и белый, а в чём-то они добрые, а в чём-то нет, где-то они честные, а где-то могут и скрыть информацию. Не бывает человека одного темперамента, а всегда бывает смесь. И так как среди людей не так уж часто встретишь человека, придерживающегося определённых принципов, то поэтому сложно построить подобный ему одному мир. А ещё…