Первым делом я подал ему всю еду. И консервированные овощи, и плавленый сыр. Он с радостью хватал продукты, рассматривал обложки и сразу же пробовал. Фасоль в томате пришлась ему по вкусу. Он легко открыл крышку консервной банки, потому что это была специальная упаковка. Обычно нужно использовать острый нож или хорошую открывалку, но Никита справился без посторонних предметов. Всего лишь потянул за жестяную петелька, крышка приподнялась, и мой новый знакомый увидел прекрасную фасоль в томате.
– Ох, восхитительно, – только и сказал Никита и тут же попробовал на вкус. – Просто потрясно. Я потом подогрею. У меня есть небольшая портативная электрическая плитка. «Фитилёк» называется. Она единственная работает, остальные сломались.
После его слов мне сделалось немного грустно. Он же и не знает ничего про укрытие и что я не из этого мира. Он был бы сильно удивлён, а может быть, и не поверил тому, что я из другого мира. Да и его слова об электрической плитке расстроили меня не меньше. Всё же не вся техника девяностых была чуть ли не вечной. Видно, что была такая электроника, которая ломалась не хуже и не меньше китайской. Да и что говорить. Девяностые – это уже не Советский Союз. Но даже тогда производили отличную технику, шили прекрасные вещи и готовили замечательную продукцию. И вот сегодня мы с Никитой её пробуем. Хорошо, что я попал именно в девяностые годы двадцатого столетия параллельного мира. А то очутился бы в каком-нибудь средневековье и ни маринованных огурчиков не попробовал бы, ни абрикосы в сладком сиропе. Там бы мне вообще могли голову отрубить. Какие там сухофрукты. Страшные были времена.
– Эх, ещё бы шпроты попробовать, – протянул Никита, лениво потягиваясь. – Или колбасу. Ты где всё это добро нашёл?
– Да набрёл на укрытие, – ответил я. – В нём всего навалом. Могу потом тебя к нему провести.
– Здооорово, – ответил Немец. – Фантастиш. Гут. Я бы с радостью туда рванул, но мне здесь безопаснее. Так что если уж конкретно прижмёт, тогда может быть пойду в твоё укрытие. А так не хочется что-то.
Я понимал, что Никита боится выходить в город. Он, наверно, даже не знает, что везде сплошная разруха и людей не встретишь даже через несколько километров. А может он всё понимает. Если восьмибитные монстры захватили районы, то дома будут пустовать, а здания разрушатся со временем от того же «Тетриса». Сколько там всяких монстров бродит ночью по улицам города? Один Книгоголовый чего стоит. Я же от него еле убежал.
– Хорошо. Если передумаешь, то я тебя туда отведу. Или координаты дам. В укрытии всё есть, что душа желает. И безопасно, восьмой бит внутрь попасть не может. Тепло, светло и мухи не кусают. А хозяин его куда-то пропал.
– Отличное место ты обнаружил. А мы здесь с голоду умирали. Ты наш спаситель.
– Охранник там дремлет. Может его разбудить.
– Не, я ему еду оставлю, так что за него не беспокойся. А он пусть спит. Жаль, что ничего мясного ты не прихватил. Разве там не было?
– Да там полно колбас и сосисок. Шпроты видел, паштеты. И про вас, если честно, почему-то забыл. Торопился, наверно. Я думал, что вы тоже вегетарианцы. Я не ем мясную пищу, поэтому не взял.
– Что ты, не ешь мясо? Как такое возможно?
– Да вот так. Меня в детстве приучали, но я категорически отказывался. И когда был школьником, то даже заставлять пытались. Но я только отмахивался и отодвигал в сторону тарелки с жареной рыбой и сардельками. Так родители и не смогли сделать из меня мясоеда. Я вегетарианец.
– Интересно. Может и я стану вегетарианцем. Как думаешь, получится у меня оказаться от мяса?
– Обязательно получится. Нужна только сила воли, сила духа.
– Конечно, я же сильный человек. Я уверен, что смогу стать вегетарианцем. Вот только попробую паштеты и сосиски из укрытия, а потом завяжу с мясом и стану как ты. Ещё бы вяленое мясо, хотя бы кусочек. И печень трески попробовать. Там есть печень трески?
– Всё там есть. Придёшь и увидишь сам.
– Я уже хочу туда, но лучше пока здесь посижу. На улице град. Заболеть можно.
Смотря на Никиту, я понимал, что вегетарианцем он стать не сможет. Уж слишком он любил поесть, что сейчас сидел и мечтал о жареной рыбке, котлетах, пельменях. А для меня вся эта еда давно стала чуждой. Мой организм и не переварит её нормально, даже если съем кусочек. А может мне и дурно станет при виде того, как кто-то есть бифштекс с кровью или шашлык. Отвратное зрелище, если честно. Да и вообще противно видеть, как кто-то ест что-либо, пусть и не мясную пищу. Поэтому и этикетом запрещено заглядывать в чужую тарелку. Лучше смотреть в свою, либо по сторонам. А лучше на собеседника. Это куда приличнее.