— Слушай, — оживился вдруг Зуля, — а как ты догадался, что машина того…
— Да я, понимаешь, езжу редко и, когда машину ставлю, в салоне все привожу в порядок и в полную готовность. А тут подхожу и вижу, что покрывало на сиденье смято. — Андрей оглянулся на бомбу. — Ну, заглянул с другой стороны. Вижу — веревочка. Дальше просто.
— Просто? — Зуля посмотрел на друга с восхищением. — А если бы она взорвалась от чего-то еще?
— Да отчего? Будь это хитрая бомба, они и веревочки бы не стали накручивать!
— А если бы веревочки оказались специально, для отвода глаз?
Андрей нахмурился.
— Честно говоря, я об этом не подумал. — Он повернулся к Зуле и улыбнулся. — Удачно получилось, что я не такой умный, как ты!
— Да уж, удача редкая.
Процедура оформления заняла меньше четверти часа. Теперь Зуля мог катить на все четыре стороны, не опасаясь обычных проверок гаишников. Однако за эти четверть часа его мнение о плане Андрея в корне изменилось.
— Знаешь, — сказал он, убирая доверенность и документы во внутренний карман, — мне не нравится идея с Беларусью.
— Вот те раз! Чем же?
— Они хотели тебя убить, и они попытаются еще раз. Пока не получится.
Андрей задумался.
— И что же ты предлагаешь? Двигать вместе? Так ведь нет у меня паспортов иностранной державы. Я могу только доставать из широких штанин свои серпы и молоты, но, боюсь, французы давно уже завязали с парижскими коммунами.
— Значит, тебе нужно остаться, — пожал плечами Зуля, словно спор шел о том, на каком краю стола поставить крабовый салат. — Но остаться так, чтобы тебя никто не посмел тронуть.
— Стать президентом? — саркастически усмехнулся Андрей.
— В президентов тоже стреляют.
— Что же тогда? Уйти в скит?
Зуля не отвечал. Он не торопясь прошелся вдоль машины, осматривая ее, словно придирчивый покупатель. Потом обошел вокруг наблюдавшего за ним приятеля.
— Слушай, сапер, — спросил он, оглядывая Андрея с ног до головы, — а ты бы смог эту же бомбу заложить похитрее?
— В свою же машину?
— Да нет, в свою машину любой дурак заложит. В чужую.
— В чью?
— Ты скажи, можешь или нет, а в чью, мы найдем.
— Ну могу… — не слишком уверенно ответил Андрей. — Только надо еще дверь открыть, а потом закрыть…
— В этом я тебе пособлю, — успокоил его Миша.
— Тогда вполне. — Ответ прозвучал уверенней. — Я даже могу заложить так, чтобы она не сразу взорвалась. Чтобы дверь сначала открыли, потом закрыли, а потом…
— А чтобы ее раз пять открыли спокойно, а потом она сработала?
— Можно… Нужно рассчитать длину шнура… А зачем это?
— На всякий пожарный. Ладно, поехали.
— Куда?
— По дороге объясню. Ты, кстати, знаешь, где Анвар живет?
— Ну, он квартиру снимает на Вавилова, возле…
— Потом расскажешь, — перебил его Миша. — Поехали.
Сысоев кипел от злости. Стоя в будке таксофона, он был вынужден вымещать бурлившую в нем ярость на металлической полочке под аппаратом. Каждую свою фразу следователь сопровождал ударом по ней. Полка отвечала противным дребезжащим звуком.
— Слушай, мужик, я не знаю, что сказал главный инженер! — Необходимость говорить этим дурацким кодом, заставлявшим постоянно держать в голове вторые имена и ключевые фразы, невозможность просто покрыть матом этих оборзевших хулиганов, возомнивших себя крестными отцами и пупами земли, только подливали масла в огонь. — Я спрашиваю, почему второй объект до сих пор не сдан?!
Трубка отвечала что-то. Сысоев какое-то время слушал, потом снова принялся орать.
— Да мне по хрену, где вы что заложили. С утра было два объекта, теперь их снова два, а может стать и больше. Оно мне надо? Что?
Трубка снова забубнила.
— Я вам даю срок до вечера! До вечера я продержу веек наготове, а больше не могу. Не поймаете… Тьфу, не сдадите объекты — не обижайтесь! Понятно?