— Ой, преступник… — недоверчиво покачала головой старушка, — Да я ж его знаю…
Во двор вошла молодая пара. Собирать толпу свидетелей и присутствовать на митинге протеста не входило в планы бандитов.
— Вы знали его не с той стороны, — оборвал дискуссию лейтенант и, быстро усевшись за руль «газика», рванул со двора.
— Все чисто? — спросил его Леонидыч, пытаясь увидеть бдительную старушку в зеркальце.
— Все грязно. — рявкнул лейтенант и выругался.
— Да чего ты?
— Через плечо — снова взорвался милиционер. — Все долго, шумно, да еще бабулька эта… Неужели лучше места не нашли?
— Да негде больше, — развел руками Леонидыч. — В кабаке народу много, а квартиру штурмовать… Сам понимаешь. А Туча сказал, чтобы сегодня вечером.
— Ну объяснили бы, что не вышло. Ну… — Лейтенант с досады махнул рукой.
— Да, ему объяснишь, пожалуй…
Лейтенант покачал головой, не найдя, что возразить.
— Далеко тут? — спросил он, выруливая на широкую улицу.
— Да нет, тут рядом совсем! — оживился Леонидыч.
— Опять какая-нибудь котельная?
— Не-е, — расплылся в улыбке Леонидыч, — увидишь — ахнешь!
— «Ахнешь»! — передразнил его лейтенант. — Уже чуть не ахнули. Ладно, если, говоришь, рядом, то я «мигалку» не буду включать. Ну ее в баню, и так уже засветились будь здоров.
— Да что ты паришься? Кто искать-то будет? Ваши, что ли?
Лейтенант помедлил с ответом.
— Может, и не будут, но береженого Бог бережет. Там-то хоть тихий подъезд?
— Там-то? Могила!
Лейтенант покосился на спутника.
— Крематорий, что ли?
— Да не гадай. — Леонидыч хлопнул его по плечу. — Сейчас подъедем — сам все увидишь!
Может ли кто взять огонь в пазуху,
чтобы не прогорело платье его?
Может ли кто ходить по горящим угольям,
чтобы не обжечь ног своих?
ГЛАВА I
— А, братан, подожди… — Анвар остановил его, положив руки на плечи. — Подожди с делами, да? Сегодня праздник, понимаешь. Туда-сюда… Мы сегодня пьем, кушаем, курим. Я что сейчас пойму? Проходи, да? Гостем будешь.
Как Андрей ненавидел эти «да» в конце каждой фразы, эти присказки вроде «туда-сюда»! Но Анвар был нужен позарез: может быть, только он и мог сейчас помочь им. Поэтому, когда осетин обнял его за плечо, приглашая пройти в гудящую десятком голосов комнату, Андрей покорно кивнул и поплелся следом за ним. Сделав над собой усилие, Андрей растянул по лицу радостную, приветливую улыбку и потряс с десяток рук, пару раз оцарапавшись об аляповатые тяжелые печатки. Возможно, что из этих сильных, натертых тренажерами ладоней ему придется принять помощь. Если Анвар согласится помочь…
Впрочем, в том, что Анвар согласится, Андрей не сомневался, как не сомневался и в том, что сам он примет те условия, которые предложит бандит в обмен на свою помощь.
Андрей сел за стол не просто из вежливости, он прекрасно изучил эту публику и был уверен, что через час-полтора, после двух-трех литров «Куранта», Анвар сам вернется к начатому разговору. Просто стареющему бандиту нужно было держать марку, и, скорее всего, он специально не стал говорить о делах с глазу на глаз, а пригласил гостя за стол, где разговор будут слышать и слушать все собравшиеся, и внимательнее всего те, кто будет старательно скрывать свой интерес к делам хозяина дома. Цилиндра (это непонятное и неудобопроизносимое прозвище Андрей носил уже много лет) здесь многие хорошо знали, и то обстоятельство, что он пришел просить о помощи именно к Анвару, было неплохим козырем в борьбе за авторитет и власть.
Пока же гости пили и закусывали. Андрей тоже выпил и даже сделал вид, что рвется сказать тост, точно зная, что расторопных претендентов на роль тамады более чем достаточно и делать этого не придется.
Он позволил опередить себя молодому крепкому парню, которого уже видел пару раз в свите Анвара. Цилиндр запомнил его из-за причудливого рисунка белых безволосых полос, покрывавшего причудливым узором коротко остриженную голову: подобные полоски остаются вдоль шрамов. На вид парню было лет двадцать. Он был дорого одет, держался уверенно, с достоинством, но на его загорелых, изящных, как у пианиста, руках не было ни одного кольца.
Цилиндр отметил последнее обстоятельство особо: по его наблюдениям, в этой среде печатки были чем-то вроде звезд на офицерских погонах. Так, скажем, у Аслана, младшего брата Анвара, их в разные дни красовалось от трех до семи штук. Три — когда была вероятность того, что придется стрелять, семь он надел на свадьбу сестры. Анвар всегда носил два небольших перстня, но даже дилетанту было с первого взгляда ясно, что цена каждого из них равна минимум цене того «мерса», на котором последнее время гордо разъезжал Аслан.