Каким чудом за моей спиной оказалась стенка, можете не спрашивать, но могу предположить, что это происки коварного Максима… Продолжая удерживать за бедра, мужчина придавил меня своим телом к стене, ни на секунду не прерывая поцелуя, выпивая воздух и тихие стоны, как воду…
Его пальцы двинулись дальше и замерли на границе полотенца.
- Скажи, что у тебя под этим проклятым полотенцем есть хоть что-то… – хрипло выдохнул Бессмертный, прикусывая вытянувшимися клыками мою нижнюю губу.
И тут я захохотала. Откинув голову, захохотала в голос, потому что я победила. Я все-таки сделала это. Клыки прорезались – значит, выдержка ему изменила. Он отдает решение в мои руки – значит, не уверен, что сможет остановиться в нужный момент. Да, я победила!..
- Я сдаюсь на волю победительницы… – тоже улыбнувшись, прошептал Бессмертный, языком исследуя бьющуюся жилку на открывшейся его взору шее.
Его клыки вдруг царапнули кожу, и меня словно электрическим током шарахнуло. Вампир удивленно взглянул мне в глаза.
- Ты боишься меня?
Я отрицательно мотнула головой, чувствуя, как бешеное желание проходит.
- Ты думаешь, я хочу твоей крови? – продолжил допрос гладиатор.
Я снова помотала головой.
- Это связано с Константином?
Я хотела отрицательно помотать головой и на этот раз, но что-то помешало. Что-то, что мучило меня все эти семьдесят лет.
Страх. Жуткий, панический ужас, сковывающий спазмом горло, мешающий даже дышать, не то что кричать – звать на помощь.
Первые тридцать лет я пыталась бороться с этим. Боролась с кошмарами, спала с выключенным светом, хотя от любого шороха просыпалась и почти до боли хотела включить свет. Но всегда удерживала собственную ладонь другой рукой. Мне приходилось с этим бороться.
А сорок лет назад это повторилось вновь, но уже с моей дочерью. И кошмары стали чаще, реалистичнее, глубже… Они настолько въелись в сознание, что я кричала, даже когда Нуада был рядом, обнимая во сне. В такие ночи я больше не засыпала. Переставала ворочаться, замедляла дыхание, делая вид, что сплю, чтобы муж не волновался. Но страх, что все повторится вновь, не давал мне покоя.
И я заплакала. Уткнувшись в плечо Максима, просто разрыдалась, со слезами выливая весь ужас и боль, что когда-то испытала по вине Бладрейна.
Я плакала долго, очень долго. И мужчина ничего не говорил. Он просто был рядом. Он понимал меня, молчаливой поддержкой давая почувствовать, что все, наконец-то все кончилось.
Когда я успокоилась, то поняла, что мы лежим в гостевой спальне, там, куда меня заселил хозяин дома. Бессмертный отвел от лица мокрые пряди, но я тут же закрылась руками. Вряд ли после такой истерики я могу похвастаться неземной красотой…
- Дурочка, – беззлобно сказал вампир, силой отводя мои руки. Не прошло и секунды, как мне подали мокрое полотенце. Протерев лицо, положила его на тумбочку. Легла. – Полегчало?
- Да. Спасибо. – Я закусила губу. – А… ты…
- Конечно, я с удовольствие приму ваше предложение и составлю компанию в это уже почти утро, – полушутливо отвесил поклон Максим.
Я улыбнулась, а мужчина лег рядом поверх одеяла. Не помню, как уснула. Последнее, что почувствовала, легкий поцелуй в губы.
С тех пор кошмары мне не снились.
====== Глава 14. “За работу, Лайт!” ======
- Но, Мастер!..
- Без всяких «но»! Собрала вещички, и за работу!
- Мастер, у меня же…
- Что?! Отпуск?.. Считай, что уже отдохнула. Я серьезно, Лайт. Руки в ноги, и ко мне: отрабатывать свою отнюдь не маленькую з/п.
- Да я сорок лет без отпуска батрачила! Как крепостная какая-то!..
- Вот! Однако какое точное, а главное – правдивое сравнение! Видишь, какая ты у меня умная! Так что давай. Вещи в чемодан, чемодан в самолет, туда же свои вторые девяносто и прямиком в свой же кабинет. Поцелуй от меня Максима.
- Куда?..
- Даже так? – ехидно полюбопытствовал Александр. – Можешь в щечку, а вообще мне без разницы. Хоть в лоб, как утопленника. Давай, Лайт. До встречи. Жду.
И отключился.
- А чтоб вас всех… – взвыла я, начиная собирать по комнате вещи.
- В чем дело?
Я уже почти привычно подпрыгнула. Максим каким-то непостижимым образом передвигался так, что даже полувампирский слух его не улавливал. Может, тому способствовали две тысячи лет тренировок и вообще жизни?
Надо признать, эти две недели были, пожалуй, лучшим отдыхом в моей жизни.
Может, тому поспособствовали улицы Вены, чем-то напоминающие Прагу. Может, сама атмосфера старого города, когда весь воздух пропитан спокойствием, комфортом и уютом. Может, этому поспособствовало и то, что все эти две недели мы с Максимом носились по городу на экскурсиях, когда в дополнение к рассказу экскурсоводов Бессмертный выдавал кучу интересной информации, причем в такой форме, что не засмеяться было невозможно.
А может, в этом виноват сам Максим. Его забота, его понимание, его тихая, какая-то ненавязчивая любовь. Благодаря ней я могла почувствовать себя обычной девушкой, рядом с которой есть сильный мужчина. Любимый мужчина. Когда Бессмертный был рядом, я действительно превращалась в простого человека, в обычную женщину, выпуская на волю ту маленькую, напуганную, до жути боязливую девочку, которая всегда пряталась под немного грубоватой, сильной и своенравной оболочкой суровой Правой руки Мастера.
Почему так получалось?
Ответ был прост до безобразия.
С Максимом Бессмертным я могла себе подобное позволить. Могла ощутить себя слабой, зная, что не упаду, что меня поддержат и ничего не потребуют взамен. Поддержат просто потому, что это было единственно правильным решением для мужчины.
За все две недели я ни разу не столкнулась хоть с малейшей проблемой.
Я чувствовала, что мужчины клана меня не одобряют, относятся с осторожностью и осмотрительностью. Была такая группа Бессмертных. Я знала это. Но Максим просто поднял бровь – и все. Любое недовольство тут же исчезало. И я догадалась, что именно из-за этого его тогда вызывал клан. И что Максим уже решил этот вопрос.
Так было всякий последующий раз, и скоро я уже забыла – какого это, когда все проблемы, все волнения сваливаются тебе на плечи. Прошла нервозность, я перестала вздрагивать от каждого шороха и тыкать пистолетом в любой подозрительный угол. Я позволила себе расслабиться полностью. Впервые за… наверное семьдесят лет.
Более того, я перестала седеть. Где-то на четвертый день пребывания в доме Максима, когда мы втроем – то есть я, Бессмертный и Аврора – мирно завтракали, у главы вдруг проснулся живейший интерес к моим волосам. Потом подключилась домработница. В итоге, не выдержав неизвестности и шуток собственного сознания по поводу вшей и вороньего гнезда с вылупившимися птенцами, я подскочила к зеркалу.
Обычно белый цвет волос у корней сменился на темно-рыжий, почти медный, на солнце горящий ярко-красным огнем! А к концу недели подобным цветом обзавелись все волосы! В панике я позвонила прадеду, на что тот отреагировал в высшей степени странно. Попросил к трубке Максима. Они о чем-то около минуты мирно побеседовали, после чего довольный Бессмертный, сказав, что новый цвет исключительно мне к лицу, потащил меня на прогулку. Ответов на свои вопросы я не получила, от Максима ничего не добилась. Что со мной произошло, я так и не узнала, но очень скоро перестала волноваться и об этом, искренне надеясь, что приехавший Дарган родную мать во мне все-таки признает…
Приехавший ребенок родную мать узнал сразу, сердечно пожал руку Максиму со словами «Ой спасибо! С вами она хоть на человека стала похожа!» За что, естественно, тут же огреб от взбешенной родительницы по ушам. Жутко довольный содеянной пакостью, Дар еще долго притворно верещал и держался за пострадавший орган слуха. Не реагируя на горькие стенания сына, ироничный взгляд главы Бессмертных и немного осуждающий взор Владимира, я мимоходом выспрашивала, как там поживает Рада и бывший супруг. По всему выходило – поживают. И если в отношении дочери меня это более чем устраивало, то вот в отношении Нуады у меня проснулась какая-то запоздавшая месть. Немного подумав, послала ее к черту. У меня же отпуск, в конце-то концов!