- Холодная! – воскликнула она.
- Значение эдельвейса – спокойствие, невозмутимость. Макс, это твоя дверь. – Александр посмотрел на брата. Бессмертный кивнул, соглашаясь. Вот уж действительно, кто всегда спокоен! – Дальше идет ирис – его обладательницей была принцесса Рапунцель, или София, моя дочь и твоя спутница, Дмитрий. Ее силой была бескорыстность.
На двери изображалась темноволосая и кареглазая девушка, сидящая в темном платье в окружении светлых ирисов. Ее лицо не излучало ни радости, ни скорби. Оно было просто приятным. И чем-то похожим на мое.
- Это ты, внук, – глухо продолжил Лавьер, и мне резко захотелось его пожалеть: в один день он вспомнил всех, кого любил и кого потерял. Это тяжело даже для нашего великого и могучего. Особенно для него. – Ты как никто из нас похож на Софию. Она тоже всегда старалась помочь людям не из благородства, а просто потому, что так надо.
Дмитрий просто кивнул. И мы с Андреем одновременно подались к нему – только сын положил ему руку на плечо, а я обняла за талию, выражая свою поддержку. Прадед благодарно улыбнулся нам и поднял глаза на Мастера.
- Ну, а к Констанции загляну я, – ненатурально бодро оповестил он.
- Какая у нее сила? – спросила я, прищурившись.
- Хладнокровное убийство, – сверкнул улыбкой блондин и первым шагнул в свою дверь, брезгливо толкнув ногой портрет матери Константина.
- Удачи! – кивнул всем дед и зашел в свою.
- Осторожнее давайте! – погрозил мне и Саре прадед, прежде чем уйти.
- Давай, иди. Хочу убедиться, что с тобой все будет в порядке, – сказала я Саре.
Она порывисто меня обняла и махнула рукой Максиму. А потом глубоко вдохнула и исчезла за своей дверью.
- Месяц почти подошел к концу, – вдруг сказал Бессмертный.
- Какая разница, если я уже влюбилась?.. – усмехнулась я и отвернулась, чтобы уйти первой, а не видеть, как уходит он.
«Книга для всех – большое испытание!» – вспомнилось мне вдруг.
И я быстро метнулась назад, прижавшись губами к губам вампира, который провожал мою спину взглядом, а сейчас с удовольствием подхватил мой порыв. Но тут же оторвался, буквально насильно отлепившись от меня.
- Иди. Пусть будет что-то незаконченное, что-то, ради чего я тебя даже из Ада вытащу, если вдруг надумаешь сбежать от меня!
Я усмехнулась и почти влетела в свою дверь, окруженную лозами роз.
Я вернусь.
По крайней мере – очень постараюсь.
Комментарий к Глава 16. Круг Шести цветов. Я, как и всегда, прошу прощения за долгое отсутствие продолжения... У автора скоро концерт первокурсников намечается, поэтому главы пишутся медленно, но тщательно) Надеюсь, вам понравится)))
====== Глава 17. Хранители... Часть 1. ======
За дверью не оказалось ничего. Просто пустая комната, даже изнутри увитая лозами с красными бутонами роз. Их запах был настолько силен, что я непроизвольно схватилась за голову, которая потяжелела в разы. Повторно оглядевшись, я не увидела чего-то нового. Думала пройтись вдоль стен – вдруг здесь тайник или еще что-то?! – когда услышала из коридора:
- Мама?..
Я даже не успела сообразить, что такое страшное насторожило меня в надтреснутом голосе сына. Не помню, как оказалась в коридоре и с какой скоростью выбежала обратно в подземелье, но очень скоро впереди я увидела своего мальчика.
- Дарган!
- Мам…
Парень сделал еще шаг, но как-то тяжело, грузно, словно… ноги его не слушались. Не держали…
И только тут я заметила разодранную на груди рубашку, сквозь которую капала кровь, и красные же ручейки, что бежали вниз по руке сына, оставляя за ним цепочку из бурых капель. Локтем второй руки он опирался на стенку коридора.
- Дарган! Дар! – Я подбежала к нему, и ребенок навалился на меня всем весом. – Дар! В чем дело?! Откуда ты?.. Что случилось?!
- Я за вами… пошел… Но там… – Его стал колотить озноб, испарина выступила на бледном лице и висках. Он слабо махнул рукой в сторону остального подземелья, откуда, очевидно, пришел. – Мне больно, мам… Очень больно…
- Сынок! – Заметила, что плачу, только когда на руки стали падать холодные капли. Быстро разорвала его рубашку и с ужасом отшатнулась. Борозды поперек груди были настолько страшны и глубоки, словно над ним поработал оборотень. – Сына, все… все нормально будет! Сейчас перевяжем и…
- Мам… посмотри на меня, мам.
Я послушно оторвала глаза от разрывания собственной подкладки на куртке и перевела их на сына. Горький ком подкатил к горлу, я поняла, что начинаю задыхаться.
За все свои сто десять лет я не чувствовала приближения истерики и паники настолько четко и ярко.
Мой сын, мой мальчик умирал! И знал об этом. Из него с каждым вздохом уходила жизнь. Вытекала с кровью. Вылетала с воздухом. Испарялась с теплом.
- Сынок! – позвала я, легонько встряхивая своего ребенка за плечо.
Дарган медленно перевел взгляд на меня.
И перестал дышать.
- Дар! Дарган! – заорала я, в безумной попытке пытаясь растормошить его. – Дар! Нет! Пожалуйста, сынок! Вернись! Нет!..
Тело бездушно упало ко мне в объятья, а меня захлестнуло горем. Слезы лились сплошным потоком. Вместе с ними от стен отражались стоны отчаянья и боли, а эхо, словно в насмешку, гулко ходило по каменному подземелью, лишь усиливая чувство потери.
Никогда я не думала, что увижу это – смерть собственного ребенка… Всегда надеялась, что успею, что смогу защитить, что буду рядом в момент наивысшей опасности. Так я думала.
А теперь за мою самонадеянность расплачивается мой сын.
Мой мертвый сын!..
Из горла вырвался крик напополам с волчьим воем и рыком.
- Сынок!..
В какой момент пришло решение убить тех, кто отобрал у меня мое сокровище, я не могу сказать. Оно просто пришло.
На автомате проверив обоймы двух пистолетов, щелкнула предохранителем, но в кобуру убирать не стала. Привычная тяжесть в руках придала спокойствия – какого-то холодного и чужого, но столь необходимого сейчас.
И слезы высохли мгновенно.
У меня появилась цель. А значит, выполняя ее, я дойду до конца…
…Однако коридор и впрямь оказался почти бесконечным. После третьего поворота я резко остановилась. И было от чего.
На стенах, на полу и даже на потолке темными сгустками была размазана кровь.
Кровь тех, кто лежал передо мной.
Нина, Адель, Ирина, Натаниэль, Джек…
У меня подогнулись колени.
Потому что следом за ними лежал труп моей матери.
- Нет!.. Мама! – Я бросилась к ее телу и тут же с воплем отшатнулась.
Ее лицо было располосовано, а сердце выдрано. Оно покоилось рядом с рукой… моего мертвого отца.
- Папа!.. – машинально позвала я, уже умом начиная понимать, что он не отзовется.
…Марина, Рафаэль…
Увидев два трупа, что лежали друг на друге, словно один прикрывал другого, у меня уже вырвался не крик – хрип. Я не могла больше кричать… Это больше не спасало от горя и боли.
…Дмитрий, Андрей…
Мою сверхценность отобрали. Убили. Растерзали.
Но посмотрев чуть дальше, я поняла, что это еще не конец. Не предел.
…и Радомира.
Дочь лежала на спине, чуть в стороне ото всех остальных. Ее рука закрывала рану на груди, а глаза были открыты и смотрели в потолок. Так холодно и бездушно смотрели… Конечно. Ведь души там уже не осталось.
Я не могу описать, что я чувствовала в тот момент. Меня просто погребло под болью и горем, под отчаяньем и скорбью.
Словно меня привязали к камню и скинули в морскую пучину. И теперь она давила на грудь, мешала вздохнуть, закричать. Мешала мыслить, действовать. Мешала умереть от ужаса утрат.
Я потеряла всех, кого любила, кого готова была защищать до последнего вздоха.
Я потеряла опору.
Я лишилась семьи.
Я не хотела больше жить.
Нет тех, ради кого я жила на этом свете.
Я бездумно смотрела в стену, поглаживая волосы дочери, когда вдруг в мозгу вспыхнуло одно слово: “Месть!”
“Цель!” – тут же загорелось следующее.