- Все хорошо, – улыбнулась я. – Правда. Я просто вдруг поняла, как же счастлива. Абсолютно счастлива, понимаешь?..
- Понимаю, – кивнул мой уже муж, тоже посмотрев на наши переплетённые пальцы. – Как никто.
- И за Раду с Нуадой спасибо. У меня не хватило смелости их пригласить… – покаялась я, вспомнив, как трусливо бросила подписанные, но не отправленные приглашения в урну с мятыми бумажками.
- Я боялся, что тебе будет неприятно, но подумал, что лучше так, чем ты потом будешь корить себя за то, что не помирилась с дочерью и… Правителем. – Мужчина посмотрел на меня. – Все же он был и остается важной частью твоей жизни.
- Ты так спокойно об этом говоришь… – поразилась я.
- Я просто благодарен ему. За тебя, за Дара, даже за Раду, которая пока осторожничает со мной, но скоро, думаю, втянется и привыкнет. – Он по-мальчишечьи усмехнулся, и белоснежные зубы сверкнули в темноте машины. – Уже по этой причине я не могу его ненавидеть.
Максим прикоснулся пальцами к моей щеке, и мы одновременно улыбнулись от такого домашнего, простого, но какого-то дорогого сердцу жеста.
- Что будем делать? У моей дражайшей женушки есть какие-то пожелания на медовый месяц? – Гладиатор снова отвлекся от дороги.
- Спать! – так поспешно ответила я, что мужчина засмеялся.
- Только спать? – лукаво изогнул он бровь.
- Ну можно еще поесть… Попить… Потанцевать… – перечисляла я, загибая пальчики.
- Ага, конечно, но вампиры мало спят, – намекнул Бессмертный.
- Зато полувампиры храпят как убитые! – хохотнула я. Он подчеркнуто негодующе покачал головой, но потом тоже улыбнулся. – Слушай, а что тогда в записке были за буквы? «Н.Т.М.Б»?!
- «Навсегда твой, Максим Бессмертный».
Я закусила губу и улыбнулась.
Муж только крепче сжал мою руку.
Зачем что-то говорить, когда и так все понятно?..
У нас будет еще целая вечность, чтобы наговориться.
- А потом еще вечность. И еще вечность… Но мне всегда будет мало. Сколько бы времени мы не провели вместе, – словно читая мысли, сказал Максим и заглянул в глаза.
Можно ли захлебнуться в счастье?..
…Черные глаза блеснули и начали мерцать…
Нет, подумала я, а вот в его глазах – запросто, в который раз утопая в агатовых безднах любимого вампира.
Комментарий к Глава 19. “Утонуть в счастье...” И снова я ничего не пишу, потому что... впрочем, плакать я начала уже давно...
====== Глава 20. ПредЭпилог. ======
К слову сказать, первой брачной ночи не получилось.
Потому что, во-первых, очень хотелось есть. Даже не есть, а жрать! И первое, что я сделала, переступив порог дома, это совсем неромантично потребовала от мужа исполнения супружеских обязанностей. Гладиатор оживился, но быстро сник, поняв, что от него требуют только молнию расстегнуть на платье. И отдать рубашку. А то, о чем он подумал, стоит в списке брачных требований лишь на втором месте.
В наказание этот паразит решил поиздеваться, и рубашку снимал медленно и весьма соблазнительно, но желудок мой был с ним категорически не согласен, а потому громко об этом сообщил. Соблазнять голодных вампирш Максиму было не прикольно, поэтому я с чистой совестью закопалась в холодильнике, наплевав на ехидное замечание внутреннего голоса, что после шести еда находится «секунду во рту – и вечность на бедрах!». С моим ритмом жизни мне не грозит пополнеть, даже если я сейчас целый торт в одну моську схомячу. (Кстати, желудок сей вариант поддерживал особенно рьяно!)
Во-вторых, пока муж начинал распеваться в душе, явно проверяя мои нервы и слух на прочность (нет, пел он неплохо, да и слух музыкальный его не подводил, просто сам факт! Однако теперь я знаю, чем смогу пригрозить в безвыходной ситуации! Хо-хо, я злодейка!), я сбегала в машину и притащила коробку от Нуады. Пока я металась по дому и искала ломик, Бессмертный закончил банно-песенные процедуры и отодрал доски голыми руками. А внутри был…
Мы с ним синхронно ахнули, потому как на соломе, забившись в уголок, лежала теплая ткань, испод которой на нас смотрели два большущих желто-зеленых глаза с узким кошачьи зрачком. Нуада подарил мне котенка диара, из последнего выводка Айнарэ, пара которого, видимо, недавно окотилась.
Котят диаров разбирают именно в таком возрасте, когда мать только успевает их вылизать после рождения, потому что животное становится безоговорочно преданным тому, кого увидело в первые секунды. Один контакт глаза в глаза, и вы получаете друга, защитника и просто меховую грелку с индивидуальным характером и неколебимой любовью к вам.
А в нашем случае котенок увидел двоих: меня и Максима.
Малыш жалобно мяукнул, выползая на свет, и я увидела его цвет – абсолютно черный, что совершенно не типично для диара, которые по окрасу больше напоминали гепардов. Плюс ко всему, котенок не щурился на свет, а значит, был частично слепой.
- Как назовем? – спросила я, проводя рукой по гладкой шерстке. Животинка заурчала как мини-трактор, мордочкой тыкаясь в раскрытую ладонь и уже пытаясь встать на ножки.
- Мося, или точнее, – улыбнулся муж, наблюдая за котяркой, – Гигантская Морда.
- Жутко гигантская! – засмеялась я, прижимая зверька к себе. Тот довольно мяукнул, подслеповато глядя на Максима и, словно ребенок, протягивая к нему крохотные лапки.
Из во-вторых плавно вылилось в-третьих, а именно – устройство нового жителя в логове древнего вампира. Мы решили выделить ему комнату потемнее, поэтому огромная кладовка рядом с Оружейной вполне подошла. Максим быстро соорудил Мосе что-то типа кровати, я аккуратно разложила там одеяла. Общим собранием было решено, что есть он будет на кухне, поэтому пришлось спуститься и накормить. После чего сытое и довольное животное засопело прямо на руках у Бессмертного. Точнее на руке, так как пока что диар умещался на одной ладони гладиатора.
Уложив котейку спать, я со вздохом облегчения упала на кровать, как-то совершенно упуская из виду, что сегодня первая брачная ночь. К счастью, новоиспеченный муж не забыл и решил напомнить об этом забывчивой мне.
Почему же тогда не получилась первая брачная ночь, спросите вы?..
Потому что отсюда вытекает в-четвертых: кто-то вместо того, чтобы устроить жене ночь любви и романтики, с довольной ухмылкой и почти ежеминутными воплями «Мое! Это все наконец – МОЕ!!!» осыпал ее поцелуями. Каждый миллиметр кожи, каждый шрамик, складочку и родинку… Это, безусловно, было очень приятно, но щекотало по-страшному.
Когда начало светать, Максим наконец-то угомонился и со счастливым вздохом подгреб мою уставшую от смеха и щекотки тушку.
А утро началось… со значительно подросшего и мяукающего котенка, который неизвестно как открыл все двери и чьи странные глаза, узкие зрачки и настолько по-человечески задумчивое выражение на морде напугали меня до почти нецензурного вопля.
Но надо отдать Бессмертному должное – первое брачное утро удалось на славу!.. И брачный день, и вечер… а уж про вторую брачную ночь я и говорить не буду.
Все-таки в том, что твой муж – древнейший мужчина на земле, есть свои плюсы.
Определенно есть!
Комментарий к Глава 20. ПредЭпилог. Все так же, без комментариев моих...
====== Глава 21. Собственно ЭПИЛОГ. ======
- Ну мам!..
- Ну что?..
- Ну пап!..
- Ну что?..
- Да вы сговорились, что ли?!
- А вы?!
Двадцатилетние Елизар и Святослав одновременно сложили руки на груди и с немым укором воззрели на родителей. Те малодушно сделали вид, что совершенно не замечают подобный взглядов.
Парни были не близнецами, но двойняшками, родились друг за другом, и были почти копией отца и друг друга. С двумя отличиями: у Елизара были зеленые глаза и волосы темно-каштанового цвета, а у Святослава – глаза мои, серые, но волосы перешли от отца – черные как смоль. Свят появился на свет первым, чем порой незаслуженно гордился, был частенько чересчур серьезен и правдив, отличаясь огромным талантом к воинским искусствам и военным наукам, словно великий теска, в честь которого он и был назван лично Максимом – князь Святослав Пардус – действительно покровительствовал ему. Зар же стал обладателем поистине уникального дара – телепортации, который, судя по всему, отразился и на его характере: сын иногда мог отколоть такое, что даже Мастер с его непостоянностью лишь разводил руками. Но братья души не чаяли друг в друге, все всегда делали вместе и редко ссорились, а если и ругались, то быстро мирились, потому что по одиночке шалить «ни фига не так весело», как вдвоем.