— И как же? — цедит она сквозь зубы.
— Я — ваш Заказчик, который платит вам деньги, рассчитывая на определенный результат. Вы же видите себя в роли ментора, по первому сигналу которого мы — учащиеся — послушно превращаемся в ваших бессловесных рабов. Я понимаю, что вам так удобнее и привычнее. Но мир меняется. Предлагаю, чтоб таких разговоров между нами не возникало, начинать меняться вместе с миром. Я понимаю, что вам удобнее делать не так, как правильно, а так, как вам легче. Но это категорически не устраивает меня.
— Ты не много ли на себя берёшь? — сводит брови вместе директриса.
— Хорошо, давайте заново, — вздыхаю и успокаиваюсь. — Вы меня повоспитывали, теперь моя очередь… Есть три базовые функции школы: воспитание, образование, безопасность жизнедеятельности. Это есть на сайте Министерства. Вам не кажется, что лично ВЫ ставите НЕ ТЕ задачи САМОЙ СЕБЕ по каждому пункту? Лично я бы, на вашем месте, перед тем, как идти ко мне без подготовленного Договора, которого я так и не наблюдаю, сделал упор хотя бы на безопасности жизнедеятельности. Это для начала, чтоб в школе хотя бы не было наркоманов. Которые, с вашего попустительства, курят прямо на школьном дворе. Хорошо хоть табак в этот раз… А уж потом подымал бы вопросы учебного процесса с отдельно взятым учеником. — она хочет меня перебить, но я не позволяю. — Но вы же даже на это не можете пойти, так как от их родителей — самые большие бабки и с влиянием можно обжечься, да? И к чему вы после этого хотите призвать меня?
— Ты не маловат ли, чтобы меня учить? — цедит директриса, шагая рядом со мной нога в ногу..
— Так я к вам и не набивался, — снова пожимаю плечами. — Вы же сами за мной увяза… провожаете меня по своей инициативе. Или я что-то путаю? И кстати, вы же не думаете, что после такой вашей позиции по безопасности, я буду доверять остальным вашим словам по учебному процессу? Вот что конкретно ВЫ сделали, чтоб бардака в школе не было? Я сказал вам первого, говорю сегодня, а что изменилось?
— Мы поговорили с их родителями… — отводит взгляд директриса и её эмоциональный запал резко снижается.
— Классно. И как, помогло? — смотрю прямо перед собой. — Допустим, у вас болит зуб. Вы по нему постучали, болеть не перестал. Вы успокоитесь? Или будете дальше исправлять ситуацию? — она молчит, тяжело вздыхая. — А знаете, почему вы успокоились? Потому что болит не у вас. Это не у вас они в сортире деньги забирают, не при вас на школьном дворе курят не пойми что.
— И как же правильно было бы с твоей стороны? — тихо спрашивает директриса.
— Правильно, чтоб их в лицее не было. Или чтоб те, кто есть, не были наркоманами и соблюдали элементарные правила. Оговоренные, кстати, законодательно.
— Это очень сложный вопрос, а я хотела поговорить о твоей позиции касательно учебного материала и учебного процесса.
— Ну, если вам угодно переходить ко второй теме, не закончив, первую, — пожимаю плечами. — Знаете, я этим летом работал на мойке. Есть пятна, которые очень плохо выводятся из салона: томат, кока-кола. Их очень тяжело и невыгодно выводить. Вот салон можно оставить так, как он есть и сказать клиенту: «Не чистится. Мне так удобнее». И ничего, клиент девять раз из десяти «схавает», так как клиент — не профессионал в чистке. В отличие от Мастера. А можно потратить время и силы, здорово поупираться, но отдать чистую машину. — снова тяжело вздыхаю.
Она молчит, что-то напряжённо обдумывая.
— И ещё один момент. Уже не первый день, как я лично сдал деньги за обучение в кассу школы. Когда будет для начала хотя бы Договор? Между нами? Чтоб начинать наш с вами текущий разговор не с чистого листа. Это — к вопросу вашей финансовой дисциплины.
— Договор передадут твоим родителям в течение трёх дней, — автоматически кивает она, продолжая усиленно о чём-то размышлять.
— А вот это уже махровое неуважение. — спокойно смотрю ей в глаза, добиваясь внимания. — Мой знакомый товарищ-прокурор использует такое понятие, «владение оперативной обстановкой» (этот термин, правда, использовал Саматов, а не Бахтин, но таких тонкостей ей объяснять уже не буду). Вот такой документ я сдал вашему секретарю в руки лично тридцать первого августа. Это раз, — достаю на ходу из рюкзака нотариально заверенную копию решения суда, которых Лена наштамповала с десяток и сказала мне без них из дома не выходить. — У вас на территории школы наркоманы, курение в школьном дворе, а вы не в курсе, это два. Со мной надо заключать договор напрямую — вы снова не в курсе. Это три. Послушайте, а в чём вы вообще в курсе у себя в школе? При этом, две тысячи долларов за полугодие вам плачу лично я, и лично я сам сдал их в кассу (кстати, пришлось очень здорово ужаться, чтоб оплатить себя самому в этот раз, но этого я ей говорить я тоже не буду).