– Неужели не знаете? По словам ваших коллег, вы были с ним весьма дружны.
– Наши пути редко пересекались, а когда и случалось, общение не выходило за рамки рабочих вопросов. Он прекрасный специалист, настоящий профессионал в своем деле. – Я все еще не понимала, куда он клонит.
– Неужели? Прекрасный специалист, профессионал… Ученый, одним словом. – Сарказм пропитал каждое его слово.
– Вижу, вы все же не в курсе дела. – Выпрямившись во весь свой немалый рост, генерал достал сигарету, закурил и, подойдя к окну, облокотился о подоконник.
– Мистер Баркли, он же «ученый» в определенных кругах, сегодня предстал перед судом… по обвинению в убийстве куртизанки, некой Мэрилин Шорт. – Стряхнув пепел длинными, аристократическими пальцами, генерал продолжил. – У куртизанки был любовник: приезжий ученый, богатый, – бросил генерал, и в голосе его сквозило равнодушие. – Так нам сообщила ее близкая подруга. Вычислить всех приезжих за последний год оказалось на удивление просто. Под подозрение попал Баркли. Официант опознал его, не раз видев их весьма близкие отношения.
– Не может быть… – прошептала я, ошеломленно глядя на генерала. – Мы ведь проводили вскрытие вместе! Именно от него я узнала, чем была убита Милли.
– Доктор, доктор, – Блэк покачал головой, – Ваша наивность ставит под сомнение ваш профессионализм.
Обида обожгла щеки, я поджала губы.
– Вам стоило доложить о любом подозрении и информации. – в меня впился прищуренный, оценивающий взгляд генерала. – Вышестоящему руководству.
– Я и предположить не могла…
– Орудие убийства – редчайший малокалиберный игольчатый арбалет, – перебил генерал. – О нем знают не многие и тем более владеют единицы. Любая информация могла ускорить поиски. Семья Баркли официально владеет таким оружием. И именно с момента отъезда Баркли-младшего, арбалет пропал из кабинета его отца.
– Но зачем ему убивать ее? – я до конца не могла поверить , что мистер Баркли был способен на кровожадное убийство.
Генерал затушил сигарету и подошел к столу.
– Мотива не было. Это правда. Он не планировал убийство. Случайность… если так можно сказать. В тот вечер он решил похвастаться своим диковинным оружием перед возлюбленной. А куртизанка, в порыве восторга, захотела одарить его лаской… – Генерал откашлялся в кулак и понизил голос. – Она запуталась коленями в платье и, теряя равновесие, попыталась ухватиться за руку любовника. Задела затвор… стрела попала ей в голову. Чему и свидетельствуют отпечатки пальцев убитой на оружии.
Я попыталась выстроить в голове хронологию этого трагического стечения обстоятельств, но картинка рассыпалась.
– Но почему она была на коленях? – нахмурившись, спросила я.
Генерал бросил на меня мимолетный взгляд, принялся перебирать бумаги и, не глядя на меня, отрезал:
– Вам пора на рабочее место.
Дважды повторять не пришлось. Я вскочила со стула, натянула фальшивую улыбку, кивнула на прощание и покинула кабинет.
Свадьба
Легкий, игривый ветерок касался лица, словно нежное прикосновение ангела. Вдохнув полной грудью пьянящую свежесть утра, я распахнула объятия миру.
– Как же восхитительно… – прошептала я, прикрыв глаза в блаженной улыбке.
– Софи… Софиии… Где-то на грани реальности прозвучал голос, словно эхо далекого колокольчика. Я небрежно отмахнулась, словно от назойливой мухи, стремясь удержать ускользающее мгновение.
– Софи! Подъем! Грубый толчок вырвал из объятий дивного сна… все это было лишь грезой…
– Что? – проворчала я, недовольно переворачиваясь на другой бок.
– Поднимайся же! Мы опаздываем на примерку. Потом еще к Элфи, нужно проконтролировать подготовку. Да проснись ты наконец! – Оливия безжалостно развернула меня лицом к неизбежности. – И знай, без тебя я никуда не пойду.
– Да встаю я, встаю… – пробормотала я, с трудом поднимаясь и бредя в умывальную, словно лунатик.
Платье было воплощением нежности. Белоснежным водопадом струясь вниз, оно деликатно обрисовывало кокетливые изгибы Оливии, словно созданное для нее самой природой.
– Ты восхитительна! – непрошеные слезы заблестели в моих глазах.
– Софи, ну что ты? Если ты продолжишь плакать, то я… я просто не выйду замуж! Да, я так и скажу Элфи, что виной нашему несостоявшемуся браку – слезы моей лучшей подруги!
– Боюсь, Элфи не оценит такой аргумент, – улыбнувшись, я крепко обняла ее.
– Ну что, красавицы, как вам платье? – миссис Ролгмон одарила нас мягкой улыбкой.
– У вас поистине золотые руки! – с искренним восхищением выдохнула Оливия.
– Ой, да бросьте, я просто люблю свое дело, – смущенно проговорила женщина. – К вашему платью я могу предложить кое-что особенное – ажурные перчатки. Только сегодня получила, заграничные, еще даже не успела выставить на витрину, – заговорщицки прошептала миссис Ролгмон.