Парсонс вспомнил медицинские статьи на русском и китайском - их ему приходилось читать, вспомнил выходящий дважды в месяц журнал с научными терминами на шести языках. Специфика профессии врача, подумал он. В университете Ла Джолла ему доводилось переводить с немецкого, русского, китайского, даже с французского, хоть этот язык не слишком важен в современной науке, им по традиции мучают студентов.
А жена Парсонса, получившая университетское образование, знала классический греческий.
Но теперь, подумал он, все проблемы решены. Создан единый синтетический язык.
"Я сейчас слишком уязвим, - сказал он себе. - И мне нужно убежище. Пока не освоюсь в этом мире".
Темные безмолвные здания вокруг казались необитаемыми. В конце улицы светились фонари и мелькали крошечные силуэты людей; по всей видимости, там начинался коммерческий район, где даже по ночам бурлит жизнь. Тусклый уличный фонарь освещал Парсонсу путь. Он осторожно преодолел гору пустых картонных коробок, наваленных вдоль погрузочно-разгрузочной платформы, и наткнулся на ряд мусорных баков. Из них доносилось сдавленное урчание. Внезапно в одном из них, переполненном, зашевелился мусор.
Парсонс сообразил, что, задев бак, он привел в действие механизм. Очевидно, агрегат сам перерабатывал мусор по мере поступления, но давал сбои.
Парсонс увидел короткий лестничный марш. Бетонные ступеньки вели к двери подвала. Он спустился и повернул дверную ручку. Заперто. Наверное, склад, предположил он.
Он опустился на колени, раскрыл в полутьме чемоданчик и извлек хирургический комбайн с автономным источником питания. Включил. Зажглись лампочки - они давали достаточно света для операции в полевых условиях. Парсонс умело вставил пилу в гнездо двигателя и зафиксировал. С тихим гулом полотно вгрызлось в дерево. Он стоял почти вплотную к двери, заглушая своим телом звук комбайна.
Взвизгнуло, высвобождаясь, полотно; он торопливо разобрал комбайн и уложил в чемоданчик. А затем обеими руками осторожно надавил на дверь.
Она со скрипом отворилась.
"Вот оно, - подумал Парсонс. - Убежище".
В его чемоданчике лежало много всяких средств для лечения опасных ожогов. В уме он уже выбрал баллончики с антисептиками, которые в сочетании придадут коже темный цвет. Внешне он будет неотличим от...
В глаза ударил яркий свет. Нахлынул теплый воздух, запахи еды. Значит, это вовсе не безлюдный склад.
Парсонс, моргая, застыл на пороге.
Он разглядел мужчину, который стоял посреди комнаты с графином в руке. Мужчина как раз наливал напиток женщине; вторжение Парсонса его остановило. Еще семь или восемь человек - кто стоя, кто сидя на стульях - рассматривали незваного гостя. Рассматривали без удивления. Судя по всему, они слышали, как он спускался по ступенькам и вырезал замок.
Мужчина наклонил графин над стаканом. Возобновился негромкий разговор. Внезапное появление Парсонса, похоже, ничуть не удивило и не обеспокоило этих людей. Женщина, сидевшая ближе всех к Парсонсу, повернула голову в его сторону и что-то сказала.
Затем мелодичная фраза повторилась, но Парсонс не уловил смысла. Женщина миролюбиво улыбнулась и снова заговорила, на сей раз громче. Он понял слово, затем другое. Она вежливо, но твердо повторяла, что надо починить дверной замок.
- И затворите ее, - заключила она. - Дверь. Пожалуйста.
Он растерянно повернулся и затворил дверь. Щегольски одетый юноша повернулся к нему и объявил:
- А мы знаем, кто вы. - Так, во всяком случае, Парсонс перевел его фразу.
- Да, - подтвердил другой юноша.
Женщина у двери кивнула и сказала какое-то слово, которое Парсонс не понял. Оно звучало ненатурально, вероятно, принадлежало не обычному языку, а жаргону.
- Точно, - поддакнул второй юноша. - Вот кто вы такой.
- Но нам все равно, - заявил человек с графином.
- Потому что, - блестя белыми зубами, продолжал человек с графином, вы не здесь.
Остальные подтвердили чуть ли не хором.
- Да, вас тут нет, - сказала стройная женщина. - Это иллюзия.
- Иллюзия, - повторили двое мужчин.
- А кто я? - нерешительно произнес Парсонс. - Вы не скажете?
- Поэтому мы не боимся, - сказал один из мужчин. Так, по крайней мере, его понял Парсонс.
- Бояться? - переспросил незваный гость. Это слово сразу пробудило в нем любопытство.
- Вы хотите нас забрать, - заявила девушка.
- Да, - с явным возбуждением закивали остальные. - Но вам это не по силам.
"Принимают меня за другого", - подумал он.
- Попробуйте до меня дотронуться. - Женщина у двери поставила стакан с напитком и поднялась на ноги. - Ведь на самом деле меня рядом с вами нет.
- И никого из нас рядом с вами нет, - подтвердил юноша с графином. Дотроньтесь до нее. Попробуйте.
Парсонс обнаружил, что не в силах пошевелиться.
"Ничего не понимаю! - мысленно произнес он. - Ровным счетом ничего".
- Ладно, - сказала женщина. - Я сама это сделаю.
Вот увидите, сейчас моя рука пройдет сквозь вашу.
- Как сквозь воздух, - радостно уточнил мужчина.
Женщина медленно приблизила к руке Парсонса изящные темные пальцы. Она улыбалась, глаза светились воодушевлением. Вот-вот ее пальцы лягут на его запястье...
- Ox! - прошептала она, потрясение глядя на Парсонса. И сразу воцарилась тишина. Все неотрывно смотрели на него.
Наконец один из юношей произнес сдавленным голосом:
- Он нас нашел. По-настоящему.
- Он в самом деле здесь, - прошептала женщина у двери. Ее зрачки расширились от страха. - Здесь, с нами. В этом подвале.
Глава 3
Наконец долгая, наполненная страхом пауза оборвалась. Одна из женщин опустилась в кресло и сказала:
- Мы думали, вы - на Фингэл-стрит... У нас на Фингэл-стрит проекция...
- Как вы нас нашли? - спросил мужчина. И тотчас комната заполнилась голосами - совсем юными, взволнованными.
В этой разноголосице Парсонсу удалось разобрать большую часть слов. Он попал на собрание заговорщиков. Здесь, в районе складов, их явка, она считалась надежной, настолько надежной, что никто не воспринял всерьез его появление.