Они немного посмеялись, а потом Елена спросила:
— А что не нравится в госпитале? Не может же все нравиться?
Данилов призадумался, пытаясь систематизировать несколько разрозненные впечатления. Что не нравится? Ремонт? Ну, ремонт дело преходящее — был, и нет его…
Героиня фильма тем временем успела уехать из Нью-Йорка в глухую американскую провинцию, не иначе как на родину, и сейчас изливала душу цветущей девице породы «кровь с молоком», не то младшей сестре, не то школьной подруге. Девица лучилась счастьем, имела несколько килограммов лишнего веса и время от времени ласково трепала по головенкам подбегавших к ней ребятишек, то есть олицетворяла собой простое человеческое счастье, исконно-посконное, без всяких там городских и карьерных заморочек.
— Как ты можешь смотреть эту нудятину? — вслух удивился Данилов. — Ведь все и так ясно! Где-то с полчаса она будет пытаться привыкнуть к сельской жизни, но так и не сможет этого сделать и рванет обратно в Нью-Йорк. А по дороге или же прямо на пороге своей квартиры встретит этого лощеного хмыря, который водил ее по ресторанам…
— Он же умер от лейкемии! — Елена оторвалась от экрана и обернулась к Данилову.
— Ошибки быть не может? Дура-медсестра позвонила не по тому телефону…
— Так похороны же показали!
— Похороны я проспал, — признался Данилов. — Значит, встретит другого, еще лучше прежнего… Тот, который помер, был адвокатом?
— Брокером.
— Один черт. Значит, новый будет простым парнем — каким-нибудь дальнобойщиком или сантехником. Он подарит ей море душевного тепла и всего остального, что ей требуется, тоже… Короче, все будет хорошо.
— Спи дальше, — разрешила Елена, — а я, с твоего позволения, досмотрю до конца.
— Я не сплю, а думаю над твоим последним вопросом, — поправил Данилов. — Впрочем, уже могу ответить. На сегодняшний день в госпитале мне не нравится только то, что к нему нужно привыкать. Надоело, знаешь ли, привыкать к новым местам, хотя в этом месте, если, конечно, моя интуиция не врет, я могу задержаться надолго. Во всяком случае, мне там нравится и вроде как никто изначально не имеет на меня зуба.
— Осталось только постараться, чтобы ни у кого этот зуб не появился, — уколола Елена. — А то ведь ты умеешь провоцировать негативное отношение к себе, что называется, на ровном месте.
— В моей жизни был всего один начальник, у которого я провоцировал негативное отношение к себе, да и то не совсем осознанно. В итоге… — Данилов сделал маленькую паузу и закончил фразу: —…мне пришлось на нем, то есть на ней, жениться, чтобы загладить свою вину.
— Ах, вот как! — возмутилась Елена. — Значит, я вышла замуж за раскаявшегося провокатора? Вот так новость! Слушай, а зачем ты меня провоцировал?
— Сам не знаю. Возможно, хотел убедиться в том, что я тебе небезразличен.
— Убедился?
— Почти да.
— Вот тебе за «почти»! — Елена локтем ткнула Данилова в бок. — Вот тебе за провокации! — Данилов ожидал еще одного толчка, но вместо этого его лягнули ногой. — За что бы тебе еще вломить?
— По логике вещей третьим номером должна идти твоя загубленная жизнь, — опрометчиво подсказал Данилов.
— Да, именно так! — Елена села, схватила подушку и с размаху приложила ею по голове Данилова. — Получай за мою загубленную жизнь!
— Вот это — настоящие чувства! — одобрил Данилов, отбирая подушку, чтобы избежать повторного удара. — Какая экспрессия, какой темперамент! Совсем не то, что в этом унылом кино.
— С тобой невозможно смотреть серьезные фильмы! — Елена взяла с тумбочки пульт и нажала кнопку ускоренной перемотки назад.
— Ставь сначала, — посоветовал Данилов, возвращая Еленину подушку на место, — под него так славно спится.
Самое главное впечатление от работы в госпитале Данилов озвучивать не стал, уж очень неожиданным и непривычным оно оказалось. Впервые в жизни ему не нравились все коллеги по работе. Все три врача первого реанимационного отделения. Причем не просто не нравились, а вызывали раздражение чуть ли не с первой минуты знакомства.
Неприятные личности попадаются везде, в любом учреждении, взять хоть доктора Бондаря с шестьдесят второй подстанции Скорой помощи, хоть физиотерапевта Лагонину из одиннадцатого кожно-венерологического диспансера. В семье, как говорится, не без урода. Но когда к «уродам» тянет отнести весь врачебный коллектив отделения, то это настораживает, если не заставляет задуматься — уж не слишком придирчиво начал ты относиться к людям?
Глава вторая
ДОКТОР КОЧЕРЫЖКИН — СЛАВИК-БАБНИК