Идя по песку, я мимолётом отметил, что это единственное место в руинах, где не растёт абсолютно ничего живого. Даже маленького зелёного росточка в трещинах не имеется.
Мы подошли к статуе какой-то невнятной фигуры в плаще, чьи очертания давно были стёрты безжалостными песками времени…
— О д-да-да-да… — дрожащими руками коснулся старик к вставленному в копье статуи голокрону.
— Хм-м-м… — приложив пальцы к подбородку, я принялся рассматривать отделанный золотом артефакт пирамидальной формы.
От него порядком тянуло холодом и мраком… Но вместе с тем, желанием и предвкушением. Совершенно точно он обладал некоей формой разума.
— Ты чуешь эту силу, что заключена в нём?! — сверкая радужками, что светились желто-алым, резко повернул ко мне голову старик.
— О да, несомненно. И она должна будет открыться передо мной! — сложил руки я на груди, с ощутимым намёком посмотрев на голокрон. Отчего тот ещё ярче принялся светиться алым, чуя подходящего учителя.
— Ха-ха-ха! Совершенно не скрываешь своей алчности, ученик! На твоём фоне мне становится, что твой предшественник был полным идиотом! Выражал мне лояльность, до последнего уверял в верности… Ха-ха-ха-ха! И это при том, что я всегда был готов умереть ради Ордена! — расхохотался Дарт Варборус, не выронив взятый голокрон из руки только благодаря телекинезу.
— И ты умрёшь. — прямо пообещал я, впрочем, никогда не скрывая своих планов на самозваного учителя. — Я одолею в честной и прямой битве! Таково моё слово.
— Ха-ха, как прямо, как прямо… Но оттого и приятнее всего. Ведь ты следуешь Правилу Двух без всякой задней мысли! — вновь расхохотался он, доказывая, что маразм не щадит даже могущественных повелителей мистических материй, обладающих впечатляющими возможностями.
— Так или иначе. Мы добыли всё что хотели, старик…
— На этот раз ты прав, мой неблагодарный ученик. Нам и впрямь стоит покинуть это место! Не удивлюсь, если этот глупец намеревался не только обокрасть простого, хи-хи-хи, исследователя, но и продать голокрон джедаям, которые за связь с таким артефактом и конечностей лишить могут, воины Света, хи-ха-хи, ха-ха-ха!
— Жалкие лицемерные червяки. — выдал я свою оценку этим монахам, ещё очень сильно им польстив.
— Ну хоть в чём-то мы сходимся, ученик! — вновь рассмеялся старик, вместе со мной обрушивая потолок на лежащие в тех же позах тела наёмников.
Джедаи не должны были узнать о нашем визите. Рано или поздно они будут мною уничтожены или подчинены, но до того времени не стоит осложнять себе жизнь. Никто не посмеет охотиться на Доктора Дума!..
Та же планета.
Спустя несколько дней.
На планету прибыли двое.
Во Внешнем Кольце их бы приняли за бедняков, пока не присмотрелись бы к качеству шитья светлых роб, или же не обнаружили характерные цилиндры на поясах. Уж их-то знал каждый оборванец в галактике, стараясь оказаться как можно дальше от их обладателей.
Простым разумным было плевать, кто там был, джедай со столичной планеты Республики, или же один из ставших мифами ситхов. Для них они были равноценными существами, с которыми не стоит встречаться ни при каких условиях.
По крайней мере именно так думал мастер-джедай Воонас Капилар из расы мон-каламари.
— Учитель, вы что-то чувствуете? — обратилась к нему тринадцатилетняя девочка, бывшая невероятно редкой представительницей зелтронок-джедаев.
Ведь их очень редко берут в Орден, ибо гедонистичные особенности представителей этой расы мешают им становлению настоящим беспорочным джедаем, не подвергнутым низким страстям… Коими так и славятся на всю Галактику зелтроны.
Розоватый цвет кожи, алые волосы, оранжевые глаза… И невероятно привлекательная внешность. То ещё искушение для юных падаванов, в особенности мужского пола. Отчего сначала учителям в храме, а затем и самому мастеру-джедаю пришлось сильно ограничивать её круг общения.
— Именно, падаван. Очень слабо… Но здесь была Тёмная Сторона. — отметил джедай своему падавану, прислушиваясь к собственным чувствам.
Они всегда были у него остры, а оттого он и попал в ряды Ищеек Тьмы — особого спецподразделения Ордена, изыскивающего остатки наследия ситхов, которое следовало уничтожить или запрятать в самые далёкие уголки Храма.