— А! Вот как! Я уж было подумал… Что-же… Приношу свои извинения, господин. — глубоко поклонился тви'лек, который понял мои фальшивые планы на него только когда о них сказали напрямую.
Имбецил. Льстивый дурак.
— Вы уж было подумали, что я намерен оставлять хатта в живых, когда есть разумный, более склонный к сотрудничеству? Право слово… С вами будет гораздо легче создать общие интересы, которые свяжут наше сотрудничество. Тогда как хатты вообще не принимают других за равных себе… Полагаю, вы как и я, знаете о особенности психологии их расы. — пожал я плечами, что несомненно отразилось в таком же жесте безликой человеческой фигуры на той стороне связи.
— Ах да… Это их разделения на преступления хаттов, которые в их глазах действительно являются… Ха-ха, преступлениями… И всеми остальными нарушениями, хе-хе, законов, которые они преступлениями и не считают… Высокомерные ур-р-роды. — с немалым раздражением проворчал разумный, облачённый в весьма качественную одежду и обладающий зелёной кожей в тёмную полосочку.
— Полагаю мы договорились, Гакор Элаф? — с почти прорывавшейся злостью на этого нерешительного болван поинтересовался я, якобы расслаблено закинув ногу на ногу.
— Ну… — этого я уже не выдержал, и моя надежда на простое разрешение ситуации рухнула в Преисподнюю к Мефисто.
— Мы договорились. — провёл я рукой перед голограммой, принявшись осознанным усилием передавать силу на ту сторону разговора.
Увы, но воздействие на разум через далёкие расстояния был гораздо более сложным и длительным процессом, нежели простейшее удушение. Это и было второй причиной длительности разговора, помимо необходимости подделать последний.
— Да… Мы договорились… — с промедлением и некой заторможенностью проговорил экзот, медленно моргая.
— Хорошо. — коротко отозвался я и отключил проектор радикальным образом. Сжав правую ладонь в кулак, одновременно с этим превращая устройство в расплющенный металлолом Силой.
Характерный скрип и треск электричества привлекли внимание и заставили вздрогнуть находящую рядом подрывницу Ви, недавно завербованную мною в добровольно-принудительном порядке.
Ныне она носила специализированный обруч, который я уже однажды надевал на одну ныне мёртвую бандитку. Только этот был усовершенствован, и помимо функции самого взрыва, о чём я уведомил разбирающуюся в взрывчатке, но не программном коде, девчонку, так ещё и передавал мне всё что она видит и слышит. И об этом она уже осведомлена не была.
Собственно, поэтому она имеет право на знание о моих планах. В случае чего от неё будет просто избавиться, возможно даже забрав какого-нибудь мешающего врага с собой в могилу.
Кто-то скажет, что я сделал из неё раба… Но это всё равно проявление милосердия с моей стороны. Тот кто пытался тебя убить должен безжалостно уничтожен. Аналог рабства с весьма широкой свободой — крайне мягкая альтернатива тем видам казни, которые я знаю и могу придумать.
— Как вы нашли этого идиота? — оправившись от резкого звука, пробормотала обладательница выцвевших волос, поднимая на меня полный эмоций взгляд. — Он же полный дебил! Как, бля, вообще возможно обсуждать такое по голопроектору? Там же всё взламывается!.. — искренне возмутилась наёмница, уставившись презрительным взором на разрушенный голопроектор со своего дивана.
Чем весьма порадовала меня своей разумностью и несколько улучшила моё настроение.
— Таких как он — больше, чем ты себе представляешь. — отчего я даже расщедрился на объяснение, кладя руки на подлокотники. — И они станут прекрасной основой моим планам.
— Для меня-то есть какие-то задания-то?.. Я разумная действия, господин Дум. — почтительно, но с намёком на наглость вопросила у меня эта особа.
Такое отношение мне нравится.
Ничего не ответив, я молча вчитывался в бесчисленные строчки нужной мне информации. Останавливаться на одном лишь расширении доставшей от ситхов сети, создании необходимой репутации публичной личности и сотворении условий в родном княжестве этого тела для моего успешного воцарения я не собирался, параллельно ещё ведя проект по ресурсной блокады мандалорцев. Они могут послужить прекрасным, просто чудесным инструментом. Пусть сейчас они и не та непобедимая армия, что была более трёх тысяч лет назад… Но всё равно являются крайне милитаризированным и умелым обществом, которое лишено многих мешающих мне предрассудков.