Я стону.
— Это так жутко.
— Сколько раз я говорил тебе смотреть в глазок, прежде чем выйти из квартиры?
Я закатываю глаза.
— Ладно.
— Это я и делал. — Он одаривает меня глуповатой ухмылкой. — И пялился на задницу твоего кавалера. Но не специально. Колись. Кто он?
Я мотаю головой.
— Никто.
— Ты не ходила на свидания после того парня, которого подцепила в «Шато Лорье». Поцелуи — это не пустяк, это очень важный шаг в правильном направлении, чтобы снова быть на коне.
— Мне и без коня неплохого.
— Конечно, милая. Но теперь, когда ты снова ходишь на свидания, мы сможем продвинуть тебя вперед, подальше от капкана моногамии.
— Разве ты не встречаешься с Гаретом уже полгода?
— Это совсем другое. Я уже нагулялся. А Гарет — само совершенство.
Он прав. Его парень просто идеален.
— Знаешь, ты его не заслуживаешь, — говорю, подмигивая, и это отвлекает его на рассказ о последнем милом поступке Джи.
Он не возвращается к разговору о Максе, пока мы не допиваем чай, и он, потягиваясь, встает. Парень он крупный и занимает много места на моей кухне.
Даже еще больше, когда упирает руки в бока и сердито на меня смотрит.
— Итак, еще раз, кто этот парень?
Я делаю глубокий вдох.
— Тайна.
Он прищуривается.
— Ты в безопасности?
В некотором смысле.
— Да.
— Ты скажешь мне, если мне придется надрать ему зад?
— Да. — Возможно. Не знаю. Часть меня почти уверена, что эта история с Максом закончится крайне плохо, и я, вроде как, не против, потому что до этого все будет просто потрясающе.
Но я приберегу кулаки Мэтью в качестве запасного плана на случай, если забуду, как быть взрослой, когда наш тайный роман закончится.
Я встаю и быстро его обнимаю, что он терпит.
— А теперь тебе пора уходить, потому что парень-тайна вскоре придет. И я бы предпочла, чтобы ты больше не подглядывал за ним в глазок.
Он хмыкает, и я знаю, что он не будет. Одна из причин, по которой наша дружба переросла из дружелюбных соседей в любопытных подружек, заключается в том, что он честен до предела и полностью заслуживает доверия. За честь и долг он прольет кровь, а для меня это очень важно.
Не знаю, чем заслужила его симпатию, ведь я слишком крепко обнимаюсь и называю его подружкой, но я также спасаю его от печенья, так что это что-то.
Он уходит, а я, одолеваемая беспокойными мыслями о том, чего именно хочу, мою посуду.
И как далеко я позволю Максу сдвинуть меня с этой точки.
Глава 14
МАКС
Я нервничаю и волнуюсь. Я пробыл в таком состоянии все утро, и теперь, поднимаясь по лестнице в квартиру Вайолет, перепрыгиваю через две ступеньки и пытаюсь убедить себя расслабиться.
Ничего не выходит.
Я не трахался три месяца.
Три месяца я хотел от нее большего.
А вновь увидев ее, не смог заполучить. Так что это подарок, и я знаю, что мне нужно быть чертовски осторожным, но я чувствую себя нехарактерно безрассудным и диким.
Уйти от нее прошлой ночью было правильным решением.
Но если она откроет эту дверь и захочет меня так же, как я хочу ее, все ставки будут проиграны.
Я останавливаюсь на лестничной площадке, заставляя себя выждать. Доказывая, что я все еще контролирую ситуацию.
Затем стучу, и дверь распахивается.
На ней длинный темно-серый свитер, кажущийся таким мягким. Он достаточно объемный, чтобы скрыть ее тело, давая мне только мельком взглянуть на домашнюю одежду под ним. Черные штаны для йоги, может быть, — это я одобряю, определенно, — и шелковая майка, более светло-серого оттенка, чем свитер. Мне нужно прикоснуться к ней.
— Привет, — говорит она с придыханием, когда я переступаю порог и вхожу в ее личное пространство.
Я сжимаю пальцы, чтобы не схватить ее, разрешая себе лишь скользнуть по ее щеке костяшками. Она такая мягкая, нежная и красивая. Позволяю взгляду блуждать по ней, пока пальцы скользят по шелковистым волосам. Несмотря на ее тщательно небрежный вид, она приложила для него немало усилий. Макияж легкий. Идеальный. На губах нет ничего, но веки искусно подкрашены, обрамляя бездонную синеву прекрасных глаз. Я хочу утонуть в них.
И на ней вновь эти духи.
Зарычав, сжимаю в кулак ее волосы, отводя ей голову назад, приближая к себе ее губы. В прошлый раз мне пришлось ждать три месяца, чтобы ее поцеловать. Прошло всего пятнадцать часов, а я уже как голодный тигр, преследующий свою добычу.
Добыча уже готова, судя по тому, как она реагирует, — ее губы приоткрываются, испуская хриплый вздох.
— Неплохое приветствие.
— Оно ничто по сравнению с тем, что я хотел сделать.
— И что же?
— Скажу только, что я думал о том, чтобы поцеловать тебя снова с тех пор, как ушел прошлой ночью. Похоже, прошла целая вечность, и мне больше, чем воздух, нужно попробовать тебя снова.
— Что я тебе говорила о романтике? — говорит она, но подается ко мне, так что я прощен за то, что подумал, что озвучить кое-какое эмоциональное дерьмо, которое крутится у меня в голове, — хорошая идея.
Я тяну ее за волосы чуть сильнее.
— Обещаю, моя романтика, в большей степени, нелепа. Пытки и милые пустяки в соотношении семьдесят к тридцати.
Она мягко смеется и обвивает руками мою шею.
— Ох, ты успокоил мое извращенное сердце.
Я кусаю ее нижнюю губу, и она охает, поэтому я сдаюсь и целую ее по-настоящему.
Я так устал оттягивать удовольствие, останавливать себя от того, чтобы взять эту женщину.
Еще один день соблюдения приличий. Обсуждение пределов без всяких запретов, а потом я оттрахаю ее до бесчувствия. Своего или ее, а может, и того и другого.
К счастью, у нее больше силы воли, чем у меня, и она прижимает руки к моей груди.
Маленький толчок — скорее намек, чем сопротивление, но я отступаю.
— Я хочу побольше узнать о твоем извращенном сердце, — говорю я. — Но сначала почистим один из тех гранатов, что я вчера купил.
— Серьезно? — Она тихо смеется, и я награждаю ее совершенно серьезным взглядом. У меня есть план, и мне приятно, что она принимает его без лишних вопросов. — Ладно. Научи меня, фруктовый сенсей. Научи способам чистки граната.
Я обхватываю ее сзади за шею и притягиваю к себе для еще одного поцелуя.
— О, я хороший учитель.
Она улыбается и, взяв меня за руку, ведет на кухню. Быстрая вспышка фантазии о Вайолет в крошечной клетчатой юбочке, говорящей мне эти слова, — временно сводит меня с ума. Она взвизгивает, когда я, подняв, усаживаю ее на стойку и широко раздвигаю ноги, освобождая там для себя местечко.
— Хочешь, чтобы я научил тебя всем жутким штучкам, что знаю, котенок?