Когда маркер с таблетками над аквапарком исчез, мы тронулись в обратный путь.
Жажда наживы — это хорошо, но у меня там пациенты, которым цефтолозан сейчас за панацею, потому я медлить не имею морального права.
Добравшись до города, мы выгрузились и я побежал распределять мощнейший антибиотик четвёртого поколения. ГДР в вопросе фармации был впереди планеты всей, они даже вакцину против ВИ-гриппа разработали одними из первых, но это обусловлено тем, что конкуренция с остальным миром у них была жесточайшая. Одно то, что они четверть населения Китая снабдили вакциной, а затем безвозмездно позволили производить её на месте, говорило о том, что фарма у социалистических немцев была на должном уровне и с ней надо считаться. Наши, правда, первыми разработали, но наладить производство такого масштаба, как это сделали в ГДР, понявшей, что это уникальный шанс очень хорошо заработать на мерзких, но очень медленных капиталюгах, так и не смогли. Впрочем, конкурировало в итоге две вакцины. Даже пропагандистскую кампанию у нас провели, дескать, немцы вконец охуели, нашему сверхкрупному бизнесу нашей стране не дают заработать деньжат. Но шумиха поутихла вместе с эпидемией, унёсшей сотни миллионов человеческих жизней…
Безжалостно вколов антибиотики в бессознательные тела, которые я до этого с весьма вескими причинами считал безнадёжными, я разбудил спящего Лоренцо, заставил их с Альбертой дезинфицировать руки, сам основательно дезинфицировался, причём бахнул пятьдесят грамм «дезинфектора» внутрь, чтобы руки не дрожали, надел хирургические перчатки и начал работу.
Одному пареньку придётся дальше без левой руки, иначе не получится, гангрена начала жрать её и всё грозило перейти в сепсис. Эх, вот вчера бы этот антибиотик… Кое-какие инструменты у доктора Зальца были, причём имелись даже ампутационная пила, распатор, рашпиль, некомплектные ампутационные ножи и хороший жгут.
Условия — говно. Антибиотик даёт определённую надежду, но не гарантию. Но я рискну, иначе пацану крышка.
Начали работу, Лоренцо отходил блевать, но Альберта держалась. Я в ней не ошибся — крепкая девчонка! Будет из неё человек-врач!
В ходе ампутации подробно описывал свои действия, Лоренцо переводил Альберте непонятные слова, а я в свою очередь пытался говорить как можно проще.
Примечательно, что они общались между собой на айнфах-дойче, а не на суахили, как было можно ожидать. Программа Эриха Рёмера работала, теперь это для меня очевидно.
С корабля на бал, конечно, но медлить было нельзя. Пацан так и не пришёл в сознание, поэтому по пробуждению его ждёт очень неприятный сюрприз. Покрытую некротической тканью руку его мы закопали за городом, где я решил официально открыть кладбище для хирургических отходов. Ну не в госпитале же её хранить!
Операция прошла успешно, пациент стабилен, я сработал образцово, теперь надежда на антибиотик и организм пацана.
— Я не хочу больше быть врачом, — сообщил мне Лоренцо.
— А тебя никто и не спрашивает о твоих хотелках, — усмехнулся я. — Ничего хорошего в этом нет, но неужели тебя не поддерживает мысль, что теперь этот парень будет жить? Что эти люди, благодаря твой помощи, будут иметь шанс на существование? Подумай об этом сегодня, а завтра с утра вернёмся к этому разговору. Правда, он ничего не изменит, приказ есть приказ.
— Я понимаю, но… — грустно качнул головой Лоренцо. — Вы отпилили руку Ндото.
— Это такая работа, — вздохнул я. — Иногда приходится отпиливать людям руки, чтобы они могли жить дальше.
Антисептическую мазь мы израсходовали довольно быстро. Мазали криоожоги тонким слоем, чтобы растянуть подольше. Хоть Альберта под моим контролем регулярно омывала их хлоргексидином, но этого было мало. Нужно дохуя такой мази…
Сука…
Сколько бы я не получал лекарств — это как бессмысленный пердёж в озеро Байкал! Спустя какие-то часы запасы тают как лёд на раскалённой батарее!
А чего я ною-то? Не верю в судьбу, но знаю о случае. Случай так распорядился, что всем лекарств не хватит. Печально, но хрен что поделаешь.
Та ещё головная боль решать, кому из пациентов нужнее. Это как стратегия войны — правильный ответ есть, но ты должен знать все расклады.
Я потратил час на то, чтобы разобраться со степенями тяжести повреждений, начертил целую схему на притащенной ко мне в комнату доске и исходя из выработанной стратегии выделял лекарства. Кое-где было всё понятно и очевидно, а где-то вообще хрен его знает!