Нихуя не жаль.
И я ведь думал, что исправился: я перестал слишком сильно слушать свою совесть и просто ничего не делал, но этого, блядь, оказалось мало! Надо было делать! Если ты отказался участвовать в интригах, это не значит, что они отказались участвовать в тебе!
Больше я такой оплошности не допущу…
Началось снижение.
За окном творилось светопреставление, молнии, град, тучи чёрные, а потом мы начали снижение. Я понятия не имею, на что рассчитывает Момби, поэтому вернул кресло в исходное положение и пристегнулся, перед этим положив на колени подушку и закрепив в соседнем кресле рюкзак.
Самолёт начало нехило трясти. Я выглянул в окно: крыло вибрировало как проклятое, это точно не предусмотрено конструкцией.
Стало слегка страшно. Но я держал в голове крепко одну-единственную мысль: главное чтобы сразу не убило, а дальше я обязательно выживу.
Что-то на периферии привлекло моё внимание и я повернул голову к окну.
— Да ебись оно конём!
Мы снизились и потеряли скорость, поэтому, как я понимаю, сейчас очень хорошо видны снизу. А моё "да ебись оно конём" имело к этому некоторое отношение, потому что в иллюминаторе я увидел разорвавшееся и унёсшееся мимо чёрное облачко. По нам, сука, кто-то палит из зенитки!
Охренительно удачный день!
— Придётся садиться аварийно, Доктор, — сообщил по громкой связи пилот Момби. — Постарайтесь выжить.
Резоны роботов я понимаю: приземляться одним куском гораздо лучше, чем несколькими. Когда мой Ан-2 сломался пополам от удачного выстрела из зенитки людей полковника Осинина, только чудо позволило мне отделаться несколькими открытыми переломами. Роботам же перегрузки по барабану, однократный удар об землю они перенесут спокойно.
Самолёт тряхнуло, а затем начало кренить вправо. Смотрю вправо, крыло горит. Ну всё, вот теперь точно хана…
Затем оглушительно шарахнуло и сзади начало сильно поддувать холодным ветерком и охренительно громко шуметь. Опасливо поворачиваю голову и вижу, что хвоста с двигателями нет. Из чего стреляют эти сволочи?!
Цессну закрутило, Момби что-то говорил в громкую связь, но я не слышал. Я в это время пытался дышать.
Удар и тьма.
Приходить в себя я начал из-за каких-то толчков в ногу. Сначала я не желал возвращаться в сознание, но когда ногу обожгло болью, я раскрыл глаза и обнаружил, что сижу в кресле, разложенном в режим "срочно спать", правда, не в самолёте, а посреди снежной пустыни. Впереди шлейф из горящих обломков и кресел, а у ног моих возится какой-то облезлый пёс.
Самочувствие хреновое, затылок болит так, будто по нему кувалдой шарахнули. Мир слегка двоится, тошнота одолевает, это похоже на контузию.
Слегка поднимаю ногу и со всей дури шарахаю по голове пса.
+1 очко опыта
Класс, убил. Если хочешь быть здоров, надо есть белок. Собаки — это тоже белки. И даже белки — это белки. Правда, белок в Африке найти не так просто…
Кстати, я же, получается, уже в Африке!
Я окинул окружающее пространство пытающимся расфокусироваться взглядом и открыл карту.
Задание выполнено! Получено 1 очко опыта.
Открыто местонахождение ценного ресурса [скопление электроники], координаты отмечены на карте.
О, живём! Я потянулся к ремню безопасности и обнаружил, что в сантиметре от него торчит палаш в ножнах, глубоко вонзившийся в землю, примерно на половину длины. Упал он или после меня, или одновременно со мной, судя по тому, что ремень слегка надрезан. Сила удара была такова, что он тупым концом ножен коцнул ремень, это надо понимать… Охренеть, разминулся со смертью где-то сантиметров на пятнадцать!
Жесть…
Высвободился и поёжился от холода. Спина от плотного прилегания к коже вспотела, тогда как ноги наоборот, замёрзли. Куртка и сапоги остались в салоне, а салон улетел вперёд, к хренам…
Вот было бы круто, показывай "интерфейс" погоду, влажность и скорость ветра. Тогда бы я смог точно узнать, сколько протяну посреди этой хреновой пустыни…
Взялся за палаш, извлёк его из земли и снега, а затем двинулся в направлении движения корпуса самолёта.
Два, ровно два полёта в гражданской авиации — две авиакатастрофы. Впредь буду стараться летать на самодельных летательных аппаратах. Они почему-то реже разбиваются и сбиваются.
На мне термобельё, серая рубашка, серые джинсы и чёрное шерстяное пальто. На ногах кроссовки, что совершенно не по сезону. Эх, надо было готовиться к приземлению, а не тупить и обдумывать планы о дальнейших действиях. Вот! Об этом я и говорю! Действовать надо!
Хрум-хрум, хрум-хрум — Доктор спешит на помощь!
Поднялся на небольшое всхолмье, ну или дюну, не знаю как это в заснеженных пустынях называется. Мне открылся вид на врезавшийся в гигантский валун на самом дне низины пылающий корпус самолёта, а также на два пикапа, спешащих к нему. Роботов видно не было, поэтому я резко прилёг и затаился. Холодно, да, жопа начинает подрагивать, но надо понять, кто это тут наведался на огонёк…