— Испытательный срок, — сказал я наконец, стукнув стаканом по столу. — Докажешь, что не пустобрех, — будешь в экипаже. А пока пей со мной, расскажи, что умеешь.
Я решил рискнуть. Ну кто бы отказался от такого шанса — взять в команду пиратского корабля самого Генри Моргана.
Он кивнул, подливая нам обоим рома из кувшина, и заговорил. Голос его был резкий. Он рассказывал, как сбежал из Уэльса, как плавал на шхуне, что грабила испанцев, как мечтает стать капитаном. Амбиции его жгли и я слушал, ухмыляясь в стакан. Парень был зеленый, но смелый, а смелость в нашем деле — половина победы. Я рассказал ему пару историй — про Монито, про схватку с Роджерсом, приукрасив так, чтоб глаза его загорелись еще ярче. А они загорелись.
— А знаешь, — сказал он вдруг, понизив голос, — я тут не только ром пью. Знакомых имею. Дочку губернатора, Изабеллу, например. Уроки танцев ей давал, когда она скучала в своем особняке.
Я замер, не подавая вида, но в голове щелкнуло. Дочка губернатора? Это уже не просто ром и байки — это ниточка, что могла потянуть к чему-то большему.
— Интересно, — буркнул я, допивая ром. — И что она за птица, эта Изабелла?
Морган ухмыльнулся, будто знал, что зацепил меня.
— Увидишь сам. Пойдем, познакомлю. Только не пугай ее своим крюком — она девка с характером, но нежная.
Я растерянно посмотрел на него. Он что шутит? Или это такая попытка ограбления? Я кивнул. Мы встали, бросив монеты на стол, и двинулись к выходу.
Я шагал за Генри Морганом по кривым улочкам Тортуги. Шум кабаков становился громче — пьяные голоса, звон стаканов, визг шлюх. Морган уверенно шел впереди, как будто знал каждый камень в этом гадюшнике. Он будто подначивал поспешить, а я держал шаг, но не торопился — не хотел показаться мальчишкой, который бежит за первым попавшимся крючком. Крюк мой, кстати, болтался у пояса, слегка позвякивая, и я поймал себя на том, что поглаживаю его рукоять. Привычка, выработанная за то время, что я провел среди пиратов, — держать оружие под рукой.
Мы свернули в переулок, где вонь рыбы уступила место запаху жареного мяса и каких-то цветов — странное сочетание для пиратского острова. Морган остановился у высокого дома — не лачуги, как у остальных, а крепкого строения с деревянными ставнями и черепичной крышей. Дом губернатора, подумал я, и ухмыльнулся про себя. Не ожидал, что здесь найдется что-то приличное. Морган постучал в дверь — три резких удара, — и тут же обернулся ко мне:
— Не пялься на нее слишком, Крюк. Она хоть и дочка губернатора, но язычок острый.
— Я док, а не дурак, — буркнул я. — Знаю, как с девками говорить.
Он хмыкнул, и дверь отворилась. Тощая служанка с усталым лицом пропустила нас внутрь, не задавая вопросов. Мы прошли через узкий коридор, где пахло воском и лавандой, и вышли в комнату с высоким потолком. Там стояла Изабелла. Молодая, лет восемнадцать-двадцать, с темными волосами, что вились до плеч, и глазами, как море в шторм — зелеными, глубокими, с искрами. Платье на ней было простое, но из хорошей ткани, а в движениях сквозила легкость, будто она и правда привыкла танцевать. Она глянула на Моргана, потом на меня, и брови ее чуть приподнялись.
— Генри, ты опять кого-то притащил? — сказала она, скрестив руки. Голос ее был звонкий, но с ноткой насмешки. — Это что, твой новый дружок? Выглядит, как пират с картинки.
Морган рассмеялся, хлопнув меня по плечу.
— Это Доктор Крюк, Изабелла. Слыхала, небось, про Монито? Это он там золото выгребал.
Я шагнул вперед, кивнув ей, и снял бандану — жест вежливости, которому меня научила жизнь в прошлом веке.
— Рад встрече, — сказал я, глядя ей в глаза. — Генри не врет, я капитан. Но я не только золото таскаю — еще и лечу, если надо.
Она прищурилась, разглядывая меня, и я почувствовал, как ее взгляд цепляется за крюк. Но страха в ней не было — только любопытство.
— Доктор с крюком? — хмыкнула она. — Интересно. И что ты делаешь в Тортуге, кроме как пугаешь девок своим видом?
Я ухмыльнулся. Игра начинается. Я понял прикол. Дочка губернатора скучала. Ей было интересно изучать диковинки, что-то новое. Быть в центре движа. А Морган именно это ей сейчас и предоставил — моя слава уже, как оказалось, впереди меня. Вот только в чем выгода Моргана? Изабелла как-то одаривает его за развлечения?
Она была не из тех, кто краснеет и хлопает ресницами, — острая на язык, с характером, как сказал Морган. Мне это нравилось. Я сел на стул, что она указала, и откинулся назад, скрестив руки.