Оставалось крутить правду так, чтобы она выглядела правдоподобно.
— Карта Дрейка, — осторожно начал я. — Да, я ее ищу. Нашел одну часть на Монито, вместе с золотом. Но она не полная. Вторая часть — здесь, в ваших архивах. Я пришел за ней. Не буду врать, господин губернатор, мне нужны сокровища. Но я не вор и не шпион. Я просто хочу взять эти сокровища.
Он кивнул, будто ждал чего-то подобного, и уголки губ его дрогнули в едва заметной усмешке.
— Сокровища, — протянул он. — А ты знаешь, Крюк, что с того дня, как ты выкопал этот проклятый сундук на Монито, полмира встало на уши?
Я моргнул. Чего? Полмира? Это что, шутка такая? Но лицо его было серьезным, он не шутит. Я невольно подался вперед.
— Что вы имеете в виду? — спросил я, стараясь не выдать волнения. — Какое дело миру до какого-то золота пирата Дрейка?
Де Лонвийе откинулся на спинку стула, глядя на меня так, будто решал, стоит ли мне вообще что-то рассказывать. Потом он махнул рукой охранникам.
— Выйдите, — бросил он коротко. — И дверь закройте.
Те переглянулись, но послушались. Топот их сапог затих за дверью, в комнате стало тихо — только свеча шипела в руке Изабеллы. Губернатор наклонился ко мне, понизив голос.
— Ты, Крюк, похоже, не до конца понимаешь, во что вляпался, — сказал он, с некой долей угрозы. — Но я тебе расскажу. Потому что мне, черт возьми, любопытно, что ты сделаешь дальше.
Я молчал, ожидая.
Губернатор Жан-Филипп де Лонвийе смотрел на меня с той странной смесью любопытства и насмешки, что заставляла чувствовать себя юнгой, который случайно пролил ром на капитанский стол. Тишина в комнате давила. Он явно не торопился, смакуя момент.
— Вы говорили про половину мира, — напомнил я старику. — Я думал, сокровища Дрейка — просто золото, камни, ну может, что-то еще ценное. Но чтобы из-за них полмира интересовались?
Он хмыкнул. Потом наклонился ближе, упершись локтями в стол. Лицо губернатора стало жестче.
— Просто золото. Ох, Крюк, ты и правда не понимаешь, что нашел. Или притворяешься? Нет, не думаю. Ты слишком прямолинейный для таких игр.
Я хотел высказать ему пару слов на благом русском, но промолчал. Пусть говорит. Чем больше он выложит, тем меньше мне придется гадать. А гадать я не любил — ни в операционной, где каждая секунда решала, жить пациенту или нет, ни здесь, среди пиратов и интриг. Де Лонвийе откинулся назад, скрестил руки на груди и продолжил:
— Когда слухи о том, что части карты наследства Дрейка находятся в руках одного человека, знаешь, что началось? Испанцы заполошились. Их корабли забегали по Карибам, как ошпаренные, вынюхивая, где ты и что у тебя. Англичане — те вообще награду за твою голову назначили, и немалую. Думаешь, почему твой дружок Роджерс так упорно за тобой гоняется? Не только из-за золота, Крюк. Ему шепнули из Лондона, что ты — ключ к чему-то большему.
Я моргнул, пытаясь уложить это в голове. Награда за мою голову? От англичан? Это что, я теперь не просто пират, а какая-то ходячая мишень? Врач внутри меня привык держать нервы в узде, даже когда все летит к чертям. А тут, похоже, летело именно туда.
— А французы? — спросил я, кивнув на него. — Вы-то чего хотите? Тоже голову мою на блюде?
Де Лонвийе улыбнулся — криво, но без злобы. Он провел рукой по седым вискам и бросил взгляд на Изабеллу. Та все еще стояла у стены и выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю. Ну хоть не один я в этом бардаке запутался.
— Французы, Крюк, умнее, — сказал он, понизив голос. — Мы не режем головы, пока не поймем, как их можно использовать. Людовик Четырнадцатый — ты слышал о нем, надеюсь? — знает про Дрейка. Знает про этот проклятый сундук. И он хочет, чтобы ты работал на нас. На Францию. С того дня, как твоя «Принцесса Карибов» бросила якорь в гавани Тортуги, за тобой следили. Каждый твой шаг, каждый твой разговор в «Пьяном Кракене» — все доходило до меня.
Я почувствовал, как сердце пропустило удар. Следили? С самого начала? Я вспомнил события последних дней…
Кто-то меня сдал? Стив? Нет, он бы не стал. Кит? Тоже вряд ли — он физически не успел бы, все время под надзором был и только недавно чуть ослабили контроль. Или просто кто-то из портовых крыс, которые подслушивают за кружкой рома? Я сжал кулак сильнее, и карта в руке зашуршала, напоминая, зачем я вообще сюда полез.
— И что? — буркнул я. — Зачем я вам? Я не солдат и не шпион. Я просто человек, который хочет разбогатеть и найти свой уголок. Почему из-за этого мир с ума сошел?
Губернатор вздохнул, будто я был упрямым юнгой, который не понимает, как завязать узел. Он встал, прошелся вдоль стола, подбирая с пола одну из карт, которую я смахнул в спешке. Развернул ее, взглянул мельком и швырнул обратно.