— Я не всякий капитан, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Я капер Франции. С грамотой от де Лонвийе. И у меня есть кое-что, что тебе пригодится.
Он прищурился, но молчал. Я кивнул Моргану, и тот, ухмыльнувшись, вытащил из-за спины мешок с дублонами. Я бросил его на стол так, чтобы звон монет был отчетливо слышен. И получилось — звон разнесся по верфи, несколько рабочих замерли, глядя на нас.
— Это задаток, — сказал я. — Плюс мои старые пушки в счет оплаты. Двенадцать фунтов, в хорошем состоянии. А взамен мне нужны твои лучшие — скорострельные, дальнобойные. Слышал, ты такое умеешь.
Он посмотрел на мешок, потом на меня. Казалось, что в нем борются жадность и упрямство. Наконец он сплюнул в сторону и кивнул.
— Ладно, капер, — буркнул он. — Покажи свои пушки. Если не хлам, сделаю тебе новые. Но цену не скину.
— Не надо скидки, — сказал я. — Главное — качество.
Он хмыкнул, будто я его позабавил, и повернулся к горну. Сделка состоялась. Вежа уже работала — я чувствовал, как интерфейс мигнул перед глазами, и голос ее зазвучал в голове.
«Подтверди оплату семи тысяч очков влияния, Николай», — сказала она. — «Пушки будут готовы через день. Скорострельность — плюс двадцать процентов, дальность — восемьсот ярдов».
«Подтверждаю», — баланс в интерфейсе мигнул: 17 394 «ов» превратились в 10 394 «ов». Я ощутил легкий укол моей внутренней жабки — очки уходили быстро, но оно того стоило.
Всю обратную дорогу Я косился на озадаченного Моргана. Это было забавно. Думаю, что я единственный покупатель этих пушек. Кроме губернатора.
На следующий день я вернулся на верфь с Джеком Громом и парой матросов, которые притащили старые пушки. Литейщик, не говоря ни слова, осмотрел их, кивнул и махнул рукой в сторону сарая. Там уже стояли новые — восемнадцать блестящих стволов, длинных, с чуть изогнутыми казенниками. Я провел рукой по металлу — холодному, гладкому, пахнущему свежей смазкой. Мой канонир Джек Гром даже дыхание затаил и я увидел, как у него глаза загорелись, как у ребенка, которому дали новый нож.
— Капитан, — выдохнул он, чуть ли не дрожа. — Это… это же красота! Смотри, какие стволы! Они же бить будут, как гром с неба! Дальность какая, а?
— Восемьсот ярдов, — сказал я, усмехнувшись. — И скорострельность лучше, чем у старых. Проверишь их в деле, Джек.
Он повернулся ко мне. Я даже подумал, что он сейчас кинется обниматься. Руки его дернулись, но он сдержался, только хлопнул меня по плечу так, что я чуть не пошатнулся.
— Крюк, ты чертов гений! — выпалил он. — Как? Это же не пушки, это смерть для любого, кто к нам сунется!
Я рассмеялся. Его восторг был заразительным. «Принцесса» становилась сильнее, и это было круто. Морган, стоявший рядом, озадаченно пялился на пушки.
— Неплохо, Крюк, — сказал он, глядя на литейщика, который молча утаскивал старые пушки в сарай. — Этот старый черт никому не помогает, кроме губернатора. Как ты его уговорил?
— Харизма, — рассмеялся я, подмигнув. — И немного золота.
Он хмыкнул, но судя по его круглым глазам — он впечатлен. Литейщик и правда был нелюдимым — даже рабочие на верфи косились на него с опаской.
Мы вернулись на «Принцессу». Я смотрел, как матросы устанавливают новые пушки вдоль бортов. Металл блестел на солнце. Джек Гром бегал вокруг, проверяя затворы, орудуя шомполом, и что-то бормотал про идеальный угол выстрела. Я стоял у штурвала, скрестив руки. С такими пушками мы могли бы взять любой корабль
Корабль стал сильнее, и это все понимали. Морган, прислонившись к мачте, крутил в руках нож и бросал на меня взгляды — то ли восхищенные, то ли выжидающие. Он явно хотел знать, что я задумал дальше.
Я спустился в каюту, закрыл дверь и сел за стол. Новые пушки были установлены, припасы загружены, команда готова. Но я хотел понять, какой стала моя «Принцесса» после всех улучшений. Я провел рукой по лицу, вдохнул и позвал:
— Вежа, покажи параметры корабля.
Интерфейс мигнул перед глазами — голубые линии, цифры.
— Параметры «Принцессы Карибов», Тип: бриг. Скорость — шестнадцать узлов в попутный ветер, благодаря парусам Редвуда. Грузоподъемность — двести пятьдесят тонн. Экипаж — до шестидесяти человек, сейчас пятьдесят три. Вооружение — восемнадцать пушек, двенадцатифунтовые, скорострельные, дальность выстрела — восемьсот ярдов. Прочность корпуса — усилена на Сент-Китсе, выдерживает шторм до восьми баллов.
Я слушал и не мог сдержать ухмылки. Шестнадцать узлов — это быстрее, чем у большинства бригов, которые бороздят Карибы в 1657-м. Обычные суда такого класса выжимали двенадцать-тринадцать, да и то, если повезет с ветром. Паруса Редвуда и облегченный корпус сделали свое дело. Грузоподъемность в двести пятьдесят тонн тоже радовала — хватит и для припасов, и для добычи, если нам повезет. А пушки… Восемнадцать стволов, двенадцатифунтовки, бьют на восемьсот ярдов — это почти полмили! В исторических книгах, что я читал, такие параметры были редкостью даже для больших фрегатов, а у меня всего-то бриг. Вежа чуть подкрутила реальность, и я получил корабль, который мог дать фору любому противнику. Ну, почти любому.