— Щедро, капитан, — буркнул Стив, скрестив руки. — А если не вернутся? Ром в Сент-Китсе крепкий.
— Вернутся, — ответил я, глядя, как последний матрос исчезает за пирсом. — Они знают, что с нами добыча, а без нас — только кабаки да похмелье. А ты с Сэмом давайте, помогите Томасу. А потом тоже идите погуляйте.
Они кивнули и ушли к старику, который уже стучал молотком по новому дереву. Я остался один у штурвала. «Принцесса» была почти готова — легкая, быстрая, моя. Золото ушло команде, но драгоценности — рубины, сапфиры, изумруды — лежали в мешке у меня в каюте. Я бросил взгляд на город, где уже зажигались фонари. Пора заняться делами. Команда гуляет, корабль улучшается, а мне нужно двигаться дальше.
Закат уже догорал, окрашивая Сент-Китс в багровый, когда я спустился с «Принцессы» и зашагал по пирсу. «Принцесса Карибов» осталась позади, покачиваясь на волнах, а ее новые паруса белели в полумраке. Томас Редвуд все еще стучал молотком, заканчивая корпус, а Сэм сновал вокруг него, таская гвозди. Я оставил их доделывать работу, зная, что старик не остановится, пока не доведет все до ума. Команда разбрелась по городу — я слышал их смех, доносящиеся с набережной, где фонари уже зажглись, маня в кабаки и бордели. Золото Монито было у них в карманах, и я не сомневался, что к утру половина пропьет свои доли. Но мне это было на руку — пусть гуляют, а я займусь делом.
Я поправил бандану, чувствуя, как ветер с моря остужает лицо, и подозвал Стива, что стоял у борта, скрестив руки и глядя на город с легкой ухмылкой. Он был верным псом — не из тех, что бегут за ромом при первой возможности, а из тех, что держат слово. Я доверял ему.
— Стив, — сказал я, подходя ближе. — Команда мала. тридцать человек — это не экипаж для брига, который должен летать по волнам. Найди людей. Крепких, башковитых, чтоб не только ром в глотку заливать могли. Я хочу полный штат, пока мы тут стоим.
Он кивнул, не меняя выражения лица, только глаза блеснули — ему нравились такие задачи.
— Где искать, капитан? — буркнул он, ткнув большим пальцем в сторону города. — В порту каждый второй — пьянь или вор.
— В тавернах, — ответил я, прищурившись. — говорят, там моряки ошиваются. Возьми ром из наших запасов, угости, расскажи про Монито, про Роджерса, про клад. Пусть знают, что с нами добыча, а не дыры в карманах. Но смотри в оба — мне нужны те, кто саблю держать умеет, а не только кружку.
Стив хмыкнул, хлопнув себя по груди, и ушел в трюм за бочонком рома. Я смотрел ему вслед, чувствуя, как тело гудит от силы — спасибо Веже за ее фокусы с регенерацией. Седина пропала, мышцы крепли, и я уже не был тем стариком, что шторм выбросил на обломок мачты.
Час спустя я решил проверить, как Стив справляется. Самая большая таверна в городе называлась «Ржавый Якорь». Таверна нашлась быстро — приземистое здание у набережной, с покосившейся вывеской и гомоном. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. В нос ударил запах рома, пота и жареной рыбы, а глаза заслезились от дыма — кто-то курил трубку в углу, пуская кольца под потолок. Таверна гудела: матросы орали, стуча кружками, девки хихикали, виляя бедрами между столами, а какой-то пьяный малый уже спал, уткнувшись лицом в столешницу. Стив сидел в центре, за длинным столом, окруженный десятком парней — от тощих юнг до здоровяков с руками, как якорные цепи. Перед ним стоял бочонок рома, а кружки в руках у всех были полны.
— … а потом Крюк говорит Роджерсу: «Сундук твой, а корабль мой!» — вещал Стив, размахивая руками, и толпа загоготала. — И уводит «Принцессу» прямо из-под его носа, с золотом и всем прочим! А клад — видели бы вы, сколько там дублонов! Каждому по доле!
Я прислонился к косяку, скрестив руки, и слушал. Стив врал красиво — про Роджерса я ничего такого не говорил, да и сундук он сам забрал, но байка работала. Парни вокруг него блестели глазами, как дети у костра, и ром лился в глотки, подогревая интерес. Я заметил троих, кто выделялся из толпы. Один — широкоплечий, с седой прядью в волосах и шрамом через бровь — сидел молча, но слушал внимательно, постукивая пальцем по кружке. Второй — шустрый малый, лет двадцати, с ловкими руками, которые крутили монету, как фокусник. Третий — тощий, с длинным носом и взглядом, острым, как абордажный крюк, — потягивал ром, но не пьянел. Я пригляделся. Канонир, юнга, рулевой — вот что мне нужно.
Стив заметил меня, кивнул коротко и продолжил:
— А корабль наш — легкий, быстрый, как дьявол! Паруса новые, корпус — Томас Редвуд сам чинил, а он в Карибах легенда. Кто с нами — тот с добычей. Кто нет — тот с похмельем.
Толпа загудела, а я шагнул ближе, хлопнув Стива по плечу. Он обернулся, ухмыльнулся, и я наклонился к нему, понизив голос: