— Я долго искал тебя, — продолжал он. — По всему Карибскому морю. И вот, наконец, нашел. Здесь, на Барбадосе. Прячешься, как крыса. С бабами своими. Думал, отсидишься? Не вышло.
Я чувствовал напряжение в комнате. Пираты Роджерса внимательно слушали своего капитана, ожидая команды. Морган тяжело дышал, прислонившись к стене, кровь медленно капала с его подбородка на пол. Марго смотрела на Роджерса с ледяным спокойствием. А Изабелла тихо плакала в углу.
Нужно было что-то делать. Пока Роджерс был так близко и его внимание было сосредоточено на мне. Еще секунда — и он может опомниться, отступить, приказать своим людям. Я чуть сместил вес тела, готовясь к рывку. Рука сама легла на рукоять крюка, пальцы нащупали знакомую холодную сталь.
Роджерс все говорил, упиваясь звуком собственного голоса и моим видимым бессилием. Он наклонился еще ниже, его лицо было совсем близко. Я видел расширенные зрачки, в которых плясали отсветы свечи и безумие. Он поднял пистолет, словно собираясь приставить его к моему лбу для пущей убедительности. Секунды растянулись в вечность. Мозг работал на пределе, просчитывая угол атаки, возможное сопротивление, ответные действия его людей. Шанс был один, права на ошибку не было.
И тут раздался голос Марго. Чистый, звонкий и полный яда. В этом она дока.
— Да заткнись ты уже, неудачник! — выкрикнула она. — Всегда был ничтожеством, им и остался! Даже отомстить по-человечески не можешь, только трепаться горазд!
Это было настолько неожиданно и дерзко, что Роджерс на мгновение опешил. Ярость, только что направленная на меня, мгновенно переключилась на нее. Он резко повернул голову в ее сторону, лицо исказилось новой волной гнева.
— Что ты сказала, шлюха⁈ — прорычал он.
Этого мгновения мне хватило с лихвой. Время сжалось, а потом рванулось вперед.
Резкий, почти инстинктивный выпад ногой — не просто пинок, а точный удар ребром сапога по запястью, державшему пистолет. Оглушительный грохот выстрела ударил по ушам. Пуля взвизгнула, вырвав щепки из потолочной балки, осыпав нас трухой и штукатуркой. В ту же долю секунды я рванулся вперед всем телом, врезавшись плечом в его грудь. Воздух со свистом вылетел из легких Роджерса. Мы оба потеряли равновесие, мир накренился, и мы свалились на доски пола — спутанный, барахтающийся клубок из ярости и отчаянного желания выжить.
Полная, первобытная анархия взорвалась в тесной комнате. На секунду пираты Роджерса замерли, ошарашенные выстрелом и падением своего капитана. Но оцепенение длилось лишь миг. Двое ближайших с ревом ринулись к нам, к упавшему вожаку. Но тут же раздался утробный, звериный рык Моргана. Я не видел, как ему это удалось — возможно, Марго в суматохе успела перерезать часть его пут или он просто рванул их силой отчаяния, но он был на ногах. Забыв про кровоточащую рану на голове, он с какой-то нечеловеческой, первобытной яростью бросился на одного из пиратов, который бежал ко мне. Он атаковал с яростью. Сбил пирата с ног мощным ударом плеча, повалил и вцепился зубами в горло или в щеку — в хаосе было не разобрать, только слышался булькающий крик и отчаянное барахтанье. К ним рванули остальные сподручные Роджерса.
Я же боролся с Роджерсом на полу. Он был чертовски силен, подпитываемый ненавистью. Он извивался подо мной, как угорь, пытаясь достать меня, освободиться. Его пальцы тянулись к моему лицу, к глазам.
— Убью, тварь! — рычал он мне в лицо, брызгая слюной и кровью из разбитой губы. — Собственными руками задушу!
Я блокировал его руки. Дыхание сбилось, в ушах стоял адский шум — крики боли и ярости, ругань на нескольких языках, глухие звуки ударов кулаков о плоть, треск ломающейся мебели, визг Изабеллы, где-то в углу комнаты. Запах пота, крови, пороха и рома смешался в удушливый коктейль.
Другой пират Роджерса уже обегал Моргана, вцепившегося в свою жертву, и несся ко мне с занесенной саблей. Я видел его боковым зрением, но не мог оторваться от Роджерса — тот был слишком опасен. И тут что-то тяжелое — глиняный кувшин или ночной горшок — со звоном врезалось пирату в голову. Он взвыл, пошатнулся, схватился за ушибленное место. Я мельком увидел Изабеллу — бледную, с широко раскрытыми от ужаса, но и от какой-то новой решимости глазами. Она швырнула первое, что попалось под руку. Это дало мне секунду.
Именно в эту секунду я увидел как рука Роджерса, освободившаяся на мгновение, скользнула к его поясу. Пальцы нащупали рукоять длинного абордажного ножа. Блеснула сталь.
Всё. Времени на раздумья, на воспоминания о том, как этот самый человек вытащил меня, полумертвого, из Карибского моря, не осталось. Та благодарность была давно оплачена его предательством на Монито. Сейчас передо мной был не спаситель, а смертельный враг, который тянулся за ножом, чтобы вспороть мне живот. Жалость? Сантименты? Все это испарилось, сгорело без следа перед ледяным дыханием смерти.