У меня есть Вежа. Козырь. Уверен, я смогу выбраться из этой передряги.
Губернатор коротко кивнул сам себе.
— Вот так обстоят дела, доктор. Реальность, как она есть. Поэтому мой вам совет — не усугубляйте свое положение.
Он развернулся и направился к выходу из каюты. Я последовал за ним, чувствуя себя пойманным зверем. На пороге он остановился и еще раз посмотрел на меня. В его взгляде уже не было ни враждебности, ни сочувствия — лишь деловая отстраненность человека, выполняющего неприятную, но необходимую работу.
— Не делайте глупостей, Крюк, — повторил он тихо. — Ни сейчас, ни потом. Это лишь ускорит неизбежное и сделает его гораздо более болезненным. Для вас.
Что он имел в виду под «глупостями»? Попытку сопротивления? Побега? Или отказ сотрудничать с теми, кто прибудет позже? Его слова были намеренно расплывчаты, оставляя пространство для толкования, но общая суть была ясна: сиди тихо и не рыпайся.
Он вышел на палубу, я за ним. Солнце уже поднялось выше, его лучи били в глаза, заставляя щуриться после полумрака каюты. На палубе все было по-прежнему: моя команда под присмотром солдат, офицер с ледяными глазами у входа в каюту. Кортни сделал едва заметный знак лейтенанту. Тот сразу понял.
— Взять его! — скомандовал офицер своим людям.
Двое солдат, стоявших у каюты, шагнули ко мне. Один зашел справа, другой слева. Я не сопротивлялся. Любое движение было бы бессмысленным и лишь подтвердило бы слова Кортни о «глупостях». Один из солдат грубо схватил меня за правую руку, другой — за левую. Они завели мне руки за спину.
Третий солдат подошел сзади с толстой веревкой. Я почувствовал, как она туго обхватывает мои запястья за спиной. Узел затянули, веревка впилась в кожу. Затем еще один оборот, еще туже. Руки оказались надежно связаны.
Я стоял на палубе собственного корабля, окруженный врагами, связанный, лишенный возможности даже защищаться. Мой взгляд скользнул по команде — их лица были мрачными, кулаки сжаты, но они подчинялись моему молчаливому приказу не вмешиваться. Затем я мельком посмотрел на водолазный колокол, стоявший у борта. Массивный, неприметный, хранитель последней надежды. Пока он здесь еще не все потеряно. Солдаты продолжали методично осматривать палубу, и рано или поздно их внимание могло привлечь это странное устройство.
По палубе «Принцессы» пронесся злой ропот. До этого момента команда сохраняла относительное молчание, наблюдая за происходящим с мрачной настороженностью. Но вид их связанного капитана стал последней каплей.
— Какого дьявола⁈ — выкрикнул кто-то из толпы пиратов, и этот возглас сорвал плотину.
Воздух взорвался гневными криками, проклятиями в адрес англичан, губернатора, самого Кромвеля.
— Руки прочь от капитана!
— Собаки сухопутные!
— Мы вам покажем, как вязать свободных людей!
Несколько человек инстинктивно шагнули вперед, забыв, что их сабли и пистолеты уже отобраны и свалены в кучу. Я видел краем глаза то, что они были готовы броситься на мушкеты с голыми руками.
Это было именно то, чего я боялся. Бессмысленная бойня. Английские солдаты тут же напряглись, их пальцы легли на курки. Офицер положил руку на эфес шпаги, его лицо стало еще более жестким. Достаточно одного неосторожного движения, одного выстрела — и палуба моего корабля обагрится кровью.
В этот критический момент мой взгляд встретился со взглядом напряженного Моргана. Он стоял чуть впереди остальных. Его лицо было темным от гнева, ноздри раздувались. Он тоже на грани, его пиратская натура рвется наружу, требуя схватки, отмщения за унижение. Еще секунда — и он мог бы отдать приказ атаковать, и тогда…
Я чуть заметно качнул головой. Едва-едва. Потом, перехватив его взгляд еще раз, произнес так, чтобы он услышал сквозь шум:
— Генри. Сохрани людей. Не сейчас.
Всего три слова. Но Морган понял. Он не был глупцом, при всей своей вспыльчивости и жажде славы. Он умел считать шансы, и сейчас шансов у нас не было. Он видел нацеленные мушкеты, видел настрой солдат, видел галеоны в гавани. Он понял, что бунт будет самоубийством для всех.
Секунду он колебался, его челюсти сжались так, что заходили желваки. Потом он резко развернулся к команде.
— А ну, заткнулись все! — рявкнул он своим громовым голосом, перекрывая общий гвалт. — Спокойно стоять! Первый, кто дернется, будет иметь дело со мной! Вы меня поняли⁈
О как! А его авторитет среди пиратов был непререкаем.
Даже те, кто еще мгновение назад готов был броситься в драку, удивленно замерли и подчиняясь. Боцман Стив тут же шагнул к Моргану, подкрепляя его слова своим суровым видом. Филипп, стоявший чуть поодаль, тоже положил руку на плечо одному из самых горячих матросов, что-то тихо ему говоря. Напряжение немного спало. Солдаты не опускали мушкетов, но уже не целились так явно. Офицер перевел взгляд с Моргана на меня, потом снова на Моргана, словно оценивая ситуацию. Губернатор Кортни наблюдал за этой сценой с непроницаемым лицом.