— Дарейк на этот раз превзошел самого себя. Помнишь, Генри, что мы нашли на Барбадосе перед всем этим? На кладбище? Могила старого Блэквуда, его верного сподвижника?
Морган кивнул.
— Конечно, помню. Странный рисунок на надгробии. Корова и перо. Нелепое сочетание. Какая-то местная символика? Или шифр?
— Шифр, Генри. Хитроумный шифр, указывающий на место, — я перевел взгляд на Стива, который слушал с напряженным вниманием, стараясь не упустить ни одной детали. — Стив, ты не был с нами на кладбище. Представь себе старое, замшелое надгробие. И на нем вырезан грубый рисунок: корова, самая обыкновенная, а над ней или рядом — одинокое перо. Никаких пояснений, никаких других символов. Просто корова и перо. Бессмыслица, на первый взгляд.
Стив нахмурился.
— Корова и перо… Звучит действительно странно, капитан. Какая связь?
— А связь вот в чем, — я снова повернулся к Моргану. — Я висел там, на эшафоте. Все плыло перед глазами и вдруг я увидел таверну прямо напротив площади. С большой, грубо намалеванной вывеской — корова! Та самая корова с рисунка Блэквуда. А потом мой взгляд метнулся выше, на здание суда, которое было рядом. И на его фронтоне, среди прочих украшений, был барельеф — перо!
Я сделал паузу, давая им время осознать.
— Понимаете? По отдельности — просто вывеска таверны и элемент декора на здании суда. Но с эшафота, с этой единственной точки, они визуально совмещались! Корова и перо. Рисунок Блэквуда ожил. Это была визуальная метка! Дрейк указал на место, которое можно было увидеть только с виселицы, или, по крайней мере, с той высоты и под тем углом. Гениально и жутко. Он предполагал, что кто-то, идущий по его следу, может оказаться именно в таком положении. Или что его собственный человек, знающий шифр, сможет передать информацию даже из петли.
Морган присвистнул.
— Дьявол… Вот это замысел. Значит, следующий ключ, или что там Дрейк оставил, находится где-то там… в точке пересечения взгляда? Между таверной и зданием суда?
— Скорее всего, — подтвердил я. — Не обязательно прямо на линии взгляда, но где-то в непосредственной близости от этих двух ориентиров. У основания стены, под каким-нибудь камнем, в нише. Мы должны осмотреть все вокруг таверны и здания суда. Дрейк не мог оставить что-то большое. Скорее всего, это будет неприметная метка, знак, возможно, еще одна записка или небольшой предмет, указывающий путь дальше.
Теперь уже и Стив полностью включился в обсуждение. Его лицо прояснилось, он обвел взглядом каюту, потом его взгляд задержался на двери, за которой находилась палуба с нашей преобразившейся командой.
— Теперь мне понятно, капитан, — произнес он с внезапным пониманием. — Теперь ясно, зачем нужен был весь этот маскарад. — Он выразительно посмотрел на меня, потом на Моргана, на наши гладко выбритые щеки и относительно приличную одежду. — Вернуться на Барбадос, прямо под нос Кортни, да еще и разгуливать по площади у здания суда. С нашими прежними рожами и в пиратском обличье нас бы схватили через пять минут. А так… — он хмыкнул. — Кучка скромных французских торговцев, осматривающих местные достопримечательности. Шанс небольшой, но он есть.
Именно так. Наша игра в торговцев теперь обретала совершенно конкретный, жизненно важный смысл. Это был ключ к тому, чтобы подобраться к следующей тайне Дрейка незамеченными. Риск оставался колоссальным, но без этого прикрытия он был бы стопроцентно смертельным.
— Значит, решено, — подвел итог Морган, ударив кулаком по столу, на котором лежала карта. — Меняем курс. Идем обратно на Барбадос. Пусть Кортни думает, что мы умчались на другой конец Карибского моря. А мы тем временем заберем то, что принадлежит нам по праву первооткрывателей, прямо у него из-под носа. Дьявол, мне уже нравится эта затея!
На его лице снова появилась хищная усмешка авантюриста, готового поставить на кон все ради великой цели. Стив молча кивнул, принимая решение.
Путь назад, к Барбадосу, прошел в напряженном молчании. Команда приняла новый поворот событий с присущей пиратам фаталистической покорностью судьбе (и моему авторитету, подкрепленному недавним «воскрешением»), но при этом явно нервничала. Шутки смолкли, на палубе царила деловитая, мрачная атмосфера. Каждый понимал, что мы лезем в пасть зверя, малейшая ошибка будет стоить нам голов. Гладко выбритые щеки и чистые рубахи не спасут, если кто-то узнает в нашем «Соколе» недавнюю «Принцессу Карибов» или в его капитане — человека, которого официально повесили несколько дней назад.
Бриджтаун показался на горизонте. Форт, гавань, крыши домов. Все то же самое, что я видел совсем недавно, стоя на эшафоте. Только теперь я смотрел на это с палубы своего корабля, а не с высоты виселицы. Мы вошли в гавань под французским флагом, стараясь не привлекать излишнего внимания. Наш «Сокол» выглядел достаточно неказисто, чтобы сойти за рядового торговца, недавно сменившего хозяина, но его обводы все равно выдавали бывшую военную выправку. К счастью, в порту было оживленно, и на нас почти не обращали внимания. Десятки судов стояли на рейде и у причалов, шла обычная портовая жизнь.