Он сделал паузу, оценивая мою реакцию.
— Англия под властью Кромвеля становится все более агрессивной силой, — продолжил губернатор ровным тоном. — Их флот крепнет, их торговые компании действуют все наглее, их шпионы и агенты проникают повсюду. Они теснят испанцев, но не забывают и о Франции. Король Людовик крайне обеспокоен усилением Англии и ее растущим влиянием на морские пути и колониальные владения. Информация, которую вы предоставили — о прямом участии людей Кромвеля в охоте за вами и некими артефактами Дрейка, об их попытках дестабилизировать обстановку, используя пиратов вроде Роджерса, — чрезвычайно ценна. Она подтверждает наши самые серьезные опасения.
Я слушал молча. Политическая изнанка моих приключений волновала меня лишь постольку, поскольку касалась моей собственной шкуры, но я прекрасно понимал: без поддержки сильных мира сего, пусть даже таких, как губернатор пиратского острова, мне не выжить. Особенно теперь, с королевской наградой за мою голову.
— Франция не может позволить себе открытую войну с Англией здесь и сейчас, — продолжил де Лонвийе. — Однако мы не можем и сидеть сложа руки, пока англичане подминают под себя Карибы. Нам необходимы… инструменты. Люди, способные действовать там, где не могут действовать королевские фрегаты. Люди, способные наносить чувствительные удары по английским интересам, не втягивая при этом Францию в официальный конфликт.
Он выдвинул ящик стола и извлек оттуда сложенный пергамент с внушительной сургучной печатью. Протянул его мне.
— Ваше каперское свидетельство, капитан Крюк. Восстановлено. Вы вновь капер на службе его величества короля Франции. Это дает вам право атаковать и захватывать любые суда и имущество, принадлежащие Англии и ее союзникам. Ваша добыча — ваша, за вычетом скромной доли короны, как и положено. Но главное — ваши действия против англичан отныне имеют законное основание. По крайней мере, в глазах Франции и ее союзников.
Я принял документ. Очередной. Плотный пергамент, витиеватые строки на французском языке, подпись губернатора и королевская печать. Бумага.
Англичане по-прежнему будут считать меня пиратом и вздернут при первой возможности, но для французов и, возможно, для части пиратского братства я теперь легальный корсар.
— Благодарю, месье губернатор, — произнес я, убирая патент во внутренний карман камзола. — Этот документ, несомненно, будет мне полезен. Англичане доставили мне немало хлопот. Думаю, я смогу отплатить им той же монетой.
— Я на это рассчитываю, капитан, — де Лонвийе позволил себе легкую улыбку. — Ваша репутация, ваши исключительные навыки, ваш… необычный корабль, о котором уже слагают легенды, — все это может стать серьезной помехой для планов Кромвеля в этом регионе. Действуйте смело, но осмотрительно. Тортуга всегда будет для вас относительно безопасной гаванью, пока вы служите интересам Франции.
Я помедлил, собираясь с мыслями. Поддержка губернатора и каперский патент — это значимо. Но это не решало главной проблемы. Погоня не прекратится. Кромвель не отступится, а теперь, с объявленной наградой, охотников за моей головой станет только больше. Да и сама служба Франции, пусть и неофициальная, накладывала определенные обязательства и сопряженные с ними риски. Я устал бегать. Устал постоянно оглядываться. Устал зависеть от милости губернаторов или капризов переменчивой фортуны.
— Месье губернатор, — начал я осторожно, но твердо. — Я ценю вашу поддержку и доверие короля. Но вы должны понимать мое истинное положение. Сто тысяч золотом за мою голову — меня будут искать повсюду. Каждый порт, каждый остров может стать ловушкой. Даже здесь, на Тортуге, я не могу чувствовать себя в полной безопасности. Вы сами упомянули агентов Кромвеля, действующих под самым вашим носом.
Я посмотрел прямо в глаза де Лонвийе, стараясь передать всю серьезность своих слов.
— Я устал от этой бесконечной погони. Устал быть дичью. Мне, моим людям, тем капитанам, которые решатся пойти за мной, нужна база. Настоящая база. Место, которое мы сможем укрепить и защитить. Гавань, где нас не достанут ни англичане, ни испанцы, ни охотники за наградой. Место, которое будет принадлежать только нам — вольным капитанам.
Я видел, как слегка изменилось выражение лица губернатора. Он нахмурился, его взгляд стал еще более пронзительным, изучающим. Идея создания независимого пиратского анклава была дерзкой и опасной. Она шла вразрез с интересами любой колониальной державы, включая Францию. Но я должен был это озвучить. Должен был прощупать почву. Потому что без такой цитадели все мои успехи, все мои планы были лишь временными победами. Рано или поздно меня бы загнали в угол.