— Это берем, — кивнул я. — Пригодится.
Вежа снова подала сигнал. «Движение. Патруль, три человека, приближаются по соседней улице. Через две минуты будут здесь».
— Заканчиваем! — скомандовал я. — Забираем гранаты, фитили и уходим. На выход!
Мы покинули разгромленный арсенал так же тихо, как и вошли, оставив за собой кучу бесполезного железа и испорченных боеприпасов. Испанцы, если и сунутся сюда, найдут мало чем поживиться.
Отдаленные звуки боя, доносившиеся со стороны центральных улиц, становились все громче. Там шла настоящая мясорубка, я не сомневался. Морган и его ребята прокладывали себе дорогу огнем и мечом, не особо заботясь о потерях или тактических изысках. Их задача была — давить массой, сеять панику. Моя — нанести точный, обезглавливающий удар.
Мы продолжали двигаться по запутанным переулкам, следуя указаниям Вежи. Она вела нас как опытный лоцман сквозь шторм, обходя опасные рифы и мели. Несколько раз мы почти сталкивались с группами испанских солдат, но Вежа вовремя предупреждала, и мы успевали свернуть или затаиться. Мои бойцы вели себя безукоризненно — ни одного лишнего звука, ни одного неосторожного движения. Я гордился ими. Это была уже не та разудалая пиратская вольница, это был отряд профессионалов.
Площадь перед губернаторским дворцом была уже близко. Я чувствовал это по нарастающему напряжению в воздухе, по тому, как учащались выстрелы и крики где-то впереди. Вежа вывела на карту предполагаемое расположение охраны дворца, возможные пути отхода губернатора. Судя по всему, он еще не покинул резиденцию. Это было хорошо. Нам нужен был он, живой или мертвый. Лучше, конечно, живой — как заложник он стоил бы дороже.
Наконец, мы вышли к последнему перекрестку перед площадью. Впереди виднелся угол высокого, богато украшенного здания — без сомнения, дворец. И тут же Вежа тревожно пискнула, окрашивая всю площадь перед дворцом в красный цвет. «Засада. Множественные огневые точки. Артиллерия, малый калибр».
Я поднял руку, останавливая отряд. Похоже, легкой прогулки не предвиделось. Испанцы приготовились встретить нас во всеоружии.
А пока мы крались по задворкам, словно лисы, вынюхивающие путь к курятнику, Генри Морган со своей основной ватагой творил историю на главных улицах Портобелло. Или, вернее, кровавую баню — тут уж как посмотреть. Я, конечно, не мог видеть этого воочию, но Вежа услужливо транслировала мне общую картину происходящего, дополняя ее отрывочными звуками боя и докладами моих сигнальщиков, рассредоточенных по крышам. Картина вырисовывалась эпическая, в лучших традициях пиратских саг.
Морган, этот валлийский дьявол с ангельским лицом и повадками матерого волка, вел свою орду по самой широкой авениде, прямой как стрела, ведущей от порта к центральной площади, той самой, где красовался губернаторский дворец. Улица эта, носившая какое-то пафосное имя вроде «Проспект Короля Филиппа» или «Путь Вице-Короля», сейчас больше походила на дорогу в ад.
Его пираты — а это была самая что ни на есть отборная сволочь со всех Карибов, сливки пиратского общества, если можно так выразиться, — перли напролом. Воодушевленные близостью вожделенной добычи, распаленные недавней победой над фортами и вкусом первой крови, они были подобны неудержимому потоку лавы. Баррикады, наспех возведенные испанцами из бочек, повозок, обломков мебели, они просто сметали, неслись на них с диким ревом, рубя и коля все, что шевелилось.
Из окон и с крыш домов, выходивших на авениду, испанские солдаты и немногочисленные отважные горожане пытались оказать сопротивление. Сверху летели пули, камни, черепица, кто-то даже выливал кипяток. Но это было все равно что пытаться остановить ураган, швыряя в него пригоршни песка. Пираты Моргана отвечали на это шквальным огнем из мушкетов и пистолетов, а затем, недолго думая, просто выламывали двери и врывались в дома. Что там происходило дальше, Вежа деликатно не показывала, но догадаться было нетрудно. Крики, выстрелы, короткая, яростная схватка — и тишина. Или, наоборот, еще более громкие победные вопли.
Сам Морган, как всегда, был в самой гуще событий. Я видел его через оптику Вежи — словно ожившая иллюстрация к книге о корсарах. Распахнутая на груди рубаха, перевязь с пистолетами, дымящаяся сабля в руке. Он не прятался за спинами своих людей, он вел их за собой, личным примером показывая, как надо убивать и грабить. Хладнокровный, расчетливый, невероятно жестокий и при этом дьявольски эффективный. Он был прирожденным лидером для таких вот операций. Он не рефлексировал, не сомневался. Была цель — золото и слава. Были препятствия — испанцы. Препятствия нужно было устранить. Максимально быстро и кроваво.