Я старался сохранять хладнокровие, подбадривать людей, убеждать их, что все это — лишь игра воображения, следствие усталости и разреженного воздуха. Но в глубине души и у меня самого шевелился какой-то неприятный червячок сомнения. Что, если эти горы действительно хранят какие-то тайны, которые нам, простым смертным, лучше не знать? И что ждет нас за этим перевалом, если мы все-таки сумеем его преодолеть?
Преодолев перевал, мы начали спуск. Он оказался не менее трудным, чем подъем, но, по крайней мере, мы двигались вниз, к теплу, к более плотному воздуху. Однако радоваться было рано. Спустившись с голых, продуваемых всеми ветрами скал в скрытую от посторонних глаз долину, мы снова оказались в джунглях. Но это были не те джунгли, которые мы оставили позади. Эти были другими — более древними, мрачными, какими-то… настороженными. Гигантские деревья с черными стволами смыкались над головой, почти не пропуская солнечный свет. Под ногами хлюпала топкая, зловонная жижа. И тишина. Мертвая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь нашим собственным сопением и хрустом веток.
Именно здесь, в этой мрачной долине, мы начали находить следы ловушек. Не примитивные силки для мелких животных, которые мы видели раньше, а нечто гораздо более серьезное, рассчитанное на то, чтобы остановить или уничтожить человека. Искусно замаскированные волчьи ямы, на дне которых торчали острые, просмоленные колья. Какие-то хитрые механизмы, приводившие в действие камнепады, стоило лишь задеть неприметную лиану, натянутую поперек тропы. А однажды один из разведчиков чуть не наступил на замаскированную в траве нажимную пластину, которая, как мы потом выяснили, приводила в действие арбалет, стреляющий короткими ядовитыми дротиками, вылетающими из замаскированного дупла в дереве.
Чьих это было рук дело? Дрейка, который пытался таким образом скрыть путь к Эльдорадо от непрошеных гостей? Или это была древняя система защиты самого Золотого Города, все еще действующая спустя столетия, а то и тысячелетия? Я склонялся ко второму варианту. Слишком уж изощренными и смертоносными были эти ловушки, чтобы их мог соорудить один человек, пусть даже такой гениальный, как Дрейк, во время своего похода. Скорее, он сам прошел здесь, обезвреживая или обходя эти смертельные сюрпризы, и оставил нам лишь карту, но не инструкцию по преодолению этой полосы препятствий.
Приходилось двигаться с максимальной осторожностью, буквально прощупывая каждый шаг. Я снова и снова посылал вперед самых опытных и глазастых ребят, чтобы они искали и обезвреживали ловушки. Мы несли потери. Несколько человек угодили в ямы, получив серьезные травмы. Еще одного завалило камнями, и мы едва успели его откопать. Настроение в отряде упало ниже плинтуса. Люди были измотаны до предела, их нервы натянуты, как струна. Казалось, этому кошмару не будет конца.
Но потом, после нескольких дней мучительного продвижения по этой проклятой долине, когда силы и терпение были уже на исходе, произошло чудо. Джунгли вдруг расступились, и мы вышли на широкое, открытое плато, залитое солнечным светом. Воздух стал чище, дышалось легче. Впереди, сквозь разрыв в облаках, показался край следующей долины, лежащей гораздо ниже.
Я поднял к глазам подзорную трубу, которую берег как зеницу ока. Руки немного дрожали от волнения и усталости. Я навел ее на проем в облаках, поймал фокус… И то, что я увидел, заставило меня затаить дыхание.
Там, внизу, раскинулась долина невероятной красоты. Изумрудная зелень, синяя гладь озера, извивающаяся серебряной лентой река… И среди всего этого — строения. Невероятные, фантастические строения, сверкающие на солнце так, словно они были сделаны из чистого золота. Пирамиды, устремленные в небо, какие-то башни, дворцы… Это было настолько нереально, настолько выходило за рамки всего, что я когда-либо видел или мог себе представить, что на мгновение мне показалось, будто это мираж, галлюцинация, вызванная усталостью и кислородным голоданием.