Бен, нахохлившись, как воробей под дождем, залепетал что-то о том, что он, дескать, защитит леди от любой опасности. Ага, защитит. От акулы, с голыми руками. Герой, не иначе. Матросы начали осторожно грести к берегу, стараясь не задеть плавник веслами.
Чем ближе мы подплывали к берегу, тем медленнее двигалась акула, словно теряя интерес к нашей лодке. Наконец, она и вовсе развернулась и уплыла в открытое море. Видимо, прибрежные мелководья не входили в ее охотничьи угодья.
Девушка, все еще дрожа, как осиновый лист, наконец отпустила мою руку. Я взглянул на запястье — на коже красовались несколько глубоких царапин. Вот тебе и аристократка! Дикая кошка, да и только. Вон как коготки выпустила.
Волнение ее было почти осязаемым. Лицо — белее полотна, губы дрожат, глаза мечутся из стороны в сторону, будто она все еще ждет нападения. Дыхание прерывистое, грудь вздымается и падает. Да уж, неслабо ее прихватило.
Лодка ткнулась носом в шаткие мостки деревенского причала. Я, как истинный джентльмен (хоть и пиратский), протянул девушке руку, чтобы помочь ей сойти на берег. Но меня опередил Бен, подскочивший к ней с такой прытью, что чуть не сбил ее с ног.
Я лишь пожал плечами. Ну и ладно. У меня и без того забот хватает. Я не нанимался в слуги к этой перепуганной аристократке. Пусть с ней Бен возится, да и матросов тут целый десяток — справятся как-нибудь. А мне нужно лекарствами запастись, да и вообще осмотреться. Деревушка, хоть и маленькая, а вдруг что-нибудь интересное найдется? Или кто-нибудь…
С этими мыслями я направился в сторону хижин, оставив позади и взволнованную девушку, и суетливого боцмана, и ухмыляющихся матросов.
— Эй, Док! — донесся до меня хриплый голос Бена. — У тебя не больше четырех склянок времени! Потом возвращаемся на корабль!
Четыре склянки… Это, если не ошибаюсь, два часа. Маловато, конечно, но что поделать. Не в круизе, чай, нахожусь, чтобы временем разбрасываться. Придется поторопиться.
Деревенька оказалась совсем крохотной. Несколько хижин, сколоченных из чего попало — пальмовых листьев, досок, каких-то обрывков парусины. Все это ветхое великолепие жалось к берегу, боясь быть сметенным в море очередным штормом. Прямо-таки пасторальный пейзаж, хоть картину пиши. Если бы не вонь от гниющих водорослей и прочей морской гадости.
Местные жители, пестрая смесь европейцев и темнокожих, с любопытством и некоторой опаской разглядывали меня. Оно и понятно — незнакомец, да еще и с пиратского корабля (видок у меня, должно быть, тот еще), вряд ли вызовет у них прилив восторга. Скорее уж желание спрятаться подальше.
Разговаривали они на странной смеси, в которой угадывались английский и французский. Слава богу, я оба эти языка знаю — в свое время не зря зубрил. Еще и испанский в моем арсенале имеется. Вот с итальянским и немецким, к сожалению, не сложилось. Не подвернулось случая выучить. А жаль. Никогда не знаешь, где и какие знания могут пригодиться. Впрочем, и трех языков, думаю, мне хватит, чтобы объясниться с местными. Не на философские же темы с ними беседовать.
Главная моя задача — запастись лекарствами. Чем больше, тем лучше. На пиратском корабле, как я уже успел убедиться, медикаменты — вещь жизненно необходимая. Ранения, болезни, отравления — все это здесь в порядке вещей.
Но где же их взять, эти лекарства? В этой богом забытой дыре, похоже, и аптеки-то отродясь не было. Не говоря уже о каких-нибудь фармацевтических фабриках с их стерильностью и пробирками.
Придется импровизировать. Использовать местные ресурсы. Благо, природа здесь щедрая. Тропики, как-никак. Не зря же тут все эти пальмы и лианы растут. Наверняка, среди них найдется что-нибудь полезное.
Первым делом я решил осмотреться. Нужно найти какое-нибудь подобие рынка, или хотя бы место, где местные жители торгуют своими товарами. Что-то вроде местного супермаркета под открытым небом.
Я двинулся вглубь деревни, стараясь не обращать внимания на косые взгляды (и, по возможности, обходить стороной продукты жизнедеятельности местной фауны, коих тут было в изобилии). Похоже, появление нашего корабля стало для местных жителей настоящим событием. Они толпились на берегу, перешептывались, показывали пальцами. Видимо, ждали, когда мы соизволим сойти на берег и одарить их своим вниманием. Или товарами.
Вскоре я наткнулся на небольшую площадь — если это, конечно, можно было назвать площадью. Так, пятачок утоптанной земли, где несколько женщин разложили свой нехитрый товар прямо на земле: какие-то фрукты, овощи, плетеные корзины, глиняную посуду. Прямо-таки выставка достижений народного хозяйства в миниатюре. И всё это — под палящим солнцем и с неизменным ароматом чего-то подгнившего.