— Не заметил, — буркнул я. — Подозревал, что что-то нечисто, но не сложил мозайку.
Анри кашлянул и опустил голову. Филипп только стиснул зубы.
Роджерс тем временем махнул рукой, и нас поволокли к шлюпкам. Сундук уже лежал в одной из лодок, рядом с ним Сквиббс что-то бурчал, тыкая пальцем в мешки. Мою команду — Сэма, Стива и остальных — погнали следом, подгоняя тычками. Я шел, спотыкаясь о песок, чувствуя, как веревка режет запястья, и думал только об одном: как я мог так лопухнуться? Но где-то в глубине теплилась надежда.
Ящик Пандоры. Если он у меня останется, я еще выкручусь.
Шлюпки отчалили, волны плескались о борта, а «Гроза Морей» вырастала перед нами. Когда нас затащили на палубу, я заметил Маргарет. Она стояла у борта и смотрела на нас. Не связанная, не в цепях, а как гостья — руки сложены, подбородок высоко. Рядом с ней маячил пират с кружкой в руке, но он не охранял, а скорее прислуживал. Я нахмурился. Роджерс пожалел девчонку что ли?
Он заметил мой взгляд и хмыкнул, подходя к Маргарет. Та вздрогнула, но не отступила.
— А, Крюк, знакомое лицо видишь? — сказал он. — Мисс де Бошен теперь моя гостья. Не такой я подонок, как ты думаешь. Пусть поживет у меня. В каюте, с ромом и лепешками. Лучше, чем в трюме гнить, верно?
Маргарет бросила на меня острый взгляд, полный упрека.
— Ты… — начала она, но Роджерс поднял руку, оборвав ее.
— Тише, мисс, — сказал он. — Твой Доктор Крюк теперь не капитан, а пленник. И ты с ним не спорь — он и так в дерьме по уши. А ты сиди тихо, пей ром, и, может, я тебя на Тортуге высажу. Или продам, если надоест.
— Вы обещали пощадить отца, — выдавила из себя девушка.
— А он жив, — хмыкнул Роджерс.
Она сжала губы, но промолчала. В это время на борт подняли Анри и Филиппа. Марго бросилась к отцу. Роджерс хмыкнул и девушка что-то шепнув отцу, отошла с гордо поднятой головой.
Меня, Филиппа и Анри тем временем погнали к трюму. С лестницы я успел бросить взгляд на палубу: моя связанная команда сидела под охраной у мачты. Сэм поймал мой взгляд, кивнул чуть заметно — держись, капитан. Стив просто смотрел в пол.
Нас затолкали в сырой, вонючий трюм, с лужами воды на полу. Филипп плюхнулся на скамью, Анри оперся о стену, кряхтя. Я сел рядом. Корабль качался под ногами. Веревки жгли руки, но я их почти не замечал. В голове крутился один вопрос: как выкрутиться? Роджерс забрал сундук, заточил в камеру.
Но ящик — мой последний козырь. Если я доберусь до него, если узнаю, что там, в записках Дрейка, я еще смогу переиграть этого лиса.
— Что дальше, Крюк? — буркнул Филипп, прерывая мои мысли. — Ты нас в это втянул, ты и вытаскивай.
— Вытащу, — огрызнулся я. — Думаешь, мне весело?
Трюм «Грозы Морей» был сырой, с запахом плесени. Решетка, за которой нас заперли, скрипела при каждом движении корабля, а свет от фонаря, который болтался где-то наверху, едва пробивался сквозь щели. Я сидел, привалившись спиной к холодной стене. Филипп устроился на скамье, поджав ноги. Анри прислонился к решетке, он выглядел старше своих лет. Его нехило подкосило сегодняшнее утро. Мы молчали, каждый утопая в своих мыслях.
Скрипнула лестница, и я поднял голову. По ступеням спускался Ли — кок, китаец с «Грозы». В руках он держал деревянный поднос: три миски с чем-то серым, похожим на кашу, и кружки. Лицо его было хмурым, брови сведены, а губы сжаты в тонкую линию. Он подошел к решетке, поставил поднос на пол и молча просунул его в щель между нижними горизонтальными прутьями.
Ли всегда был тихим, но надежным — травы собирал, истории рассказывал, ром с нами пил. А теперь он тут и вид у него такой, будто он предпочел бы быть где угодно, только не здесь.
Я подвинулся ближе к решетке. Еда пахла не очень приятно, но мне было плевать. Голод — не главное. Главное — понять, где я ошибся и кто еще в этом замешан. Я поднял взгляд на Ли, встретил его глаза — темные, непроницаемые — и выдавил:
— У меня только один вопрос, Ли. Ты знал про все это?
Глава 25
Ли замер. Его глаза скользнули по мне, но он не ответил. Вместо этого он кашлянул, наклонился ближе к решетке и тихо, почти шепотом, спросил:
— Слушай, Крюк, а какие пропорции нужны, чтобы масло горького миндаля… ну, не яд получился, а просто сонное что-то?
Я моргнул. Это что, он серьезно? Ли сейчас стоит тут и спрашивает, как сделать снотворное из того самого масла, которым Маргарет чуть не угробила полкоманды? Я уставился на него, пытаясь поймать хоть намек в его лице — шутит он, что ли? Но нет, Ли смотрел ровно, без ухмылки, только брови чуть дрогнули, как будто он сам не до конца уверен в том, что затеял.