Я достал свой большой альбом и нашел первые рисунки Багровой Ярости. Я всегда делаю наброски своих персонажей цветными карандашами, прежде чем перенести их на экран.
— Видите? — Я показал несколько ранних набросков. — Сперва я сделал ему красные щеки. Ну, понимаете, чтобы показать, как он зол. Но потом решил, что этого недостаточно.
Я перелистнул страницу, чтобы показать им следующие рисунки. На них был изображен Багровая Ярость в полном облачении, потрясающий огромным багровым кулачищем.
— Видите? Он одет во все багровое, — сказал я. — Багровый плащ, багровое трико. Он постоянно в дикой ярости, так что лицо у него всегда красное. А когда он по-настоящему взбесится, станет вообще багровым.
— Это великолепно, — сказал Сэм. Он выхватил у меня альбом. — А мои рисунки тут есть?
Я забрал альбом назад.
— А зачем мне тебя рисовать? — спросил я. — Я и так знаю, как ты выглядишь.
— Меня бесит, как ты меня рисуешь, — простонал Сэм. — Я похож на черепаху!
— А ты подрасти на пару дюймов, — посоветовал я, — и я стану рисовать тебя похожим на высокую черепаху!
Брук не засмеялась.
— Невысокие люди тоже могут быть супергероями, — заметила она.
Я положил альбом обратно на полку.
— Разумеется, — сказал я. — Я вставлю тебя в комикс, Брук. Чудо-Эльф! Нарисую тебя стоящей под мухомором!
Я думал, что это смешно, но Брук юмора не оценила. Мало того, она обеими руками вцепилась мне в волосы, да как дернет — у меня аж искры из глаз брызнули.
Я взвизгнул.
— Чудо-Эльф побеждает Мутанта с Планеты Волосатиков! — провозгласила Брук и воздела кулаки над головой.
Я попытался пригладить волосы, но они не слушались и снова вставали дыбом.
— Как прошел ваш семейный поход? — поинтересовалась Брук. — Вы ведь только что вернулись, да?
— Нормально прошел, — буркнул я. — Как всегда. Сплошь природа и прочая чепуха.
— Тоска-а-а, — протянул Сэм. Он уселся за мой ноутбук и принялся стучать по клавиатуре.
— Эй, ты что делаешь? — возмутился я.
— Мой комп накрылся, — сказал он. — А мы с Брук хотели сыграть в «Боевые шахматы».
— Чудненько, — съязвил я. — Какие вопросы. Пользуйтесь моим. Зачем спрашивать?
— Спасибо, — отозвался Сэм, оживленно барабаня по клавишам. Брук вытащила соседний стул и села рядом с ним.
На экране замерцала игровая заставка. Под задорную музычку возникли шахматные фигуры с ружьями наперевес. Сэм и Брук, должно быть, единственные дети в Америке, которые играют в эту игру!
Я поспешил вниз. Через панорамное окно мне были видны мама и папа. Они стояли на коленях, возясь с саженцами в цветнике возле подъездной дорожки. Их хлебом не корми — дай побыть на свежем воздухе.
Я прошел на кухню и достал из буфета пакет чипсов. Прихватив баночку кока-колы, я направился в гостиную — посмотреть нет ли по телику чего толкового.
Только я хотел сесть на диван, как наверху раздался какой-то шум.
Оглушительный грохот.
А потом пронзительный вопль ужаса.
Кричала Брук!
Баночка колы выпала у меня из руки и покатилась по ковру гостиной. Я кинул пакет с чипсами на диван и помчался наверх.
Взлетев по лестнице, я опрометью бросился по коридору в свою комнату.
— Брук, в чем дело? — кричал я. — Что случилось?
Кто-то распахнул окно спальни настежь. Занавески раздувались на ветру.
Брук стояла у окна, прижав ладони к щекам. Ее глаза были круглыми от страха.
— Что случилось? — повторил я. — Что это был за грохот?
— С-сэм… — пролепетала она и показала на открытое окно. — Робби, Сэм пропал!
Несколько минут спустя мама и папа смотрели на Брук, качая головами. Их руки были все еще выпачканы в земле после возни с цветником. На папином вспотевшем лбу красовался широкий мазок грязи.
— Я говорю правду! — кричала Брук. — Разве я могла такое придумать?
Папа помахал руками перед собой:
— Ш-ш-ш. Успокойся. Всем успокоиться.
— Ты позвонил в полицию? — спросила мама. Она сложила руки на груди. Я видел, как она напугана. Ее подбородок дрожал.
— Да. Они уже выехали, — сказал папа.
Я опустился на кровать рядом с Брук. А сам не мог оторвать глаз от окна. Рассказ Брук снова и снова прокручивался в голове.
Папа вытер лоб рукавом рубашки.
— Расскажи нам все еще раз, — попросил он Брук. — С самого начала. Подумай хорошенько, Брук. Расскажи нам, что случилось на самом деле.
— Я уже рассказывала, что случилось на самом деле, — настаивала Брук. Ее голос срывался. Она задыхалась.