Теперь Виктор Шильц чуть ли не расплылся на стуле от облегчения. В миг ему стала понятна причина скопления такого огромного количества людей у его кабинета. Все они просто переживают, что у них может быть поломка после очень хорошо отмеченного нового года. Каждый год к нему приходило человека два-три по причине того, что подозревают у себя поломку после выпитого алкоголя. Почему же тогда сейчас так много людей? И на этот вопрос у Доктора Шильца был простой ответ — суеверия. Совсем недавно наступил, только подумать, две тысячи сотый год. Даже дураку ясно, что это будет особенный год, хотя бы из-за своего числа. Где-то Виктор слышал краем уха, что на этот год планировался очередной конец света, что только прибавляло настороженности со стороны населения Земли.
— Ну вот, задача решена, — подумал Шильц, — всего лишь чуть больше пациентов, чем обычно, ничего страшного.
Доктор быстро допил чай и встал со стула открыв женщине голову.
— Ух, как же там душно! — выдохнула она.
— Ваш нейрочип в отличном состоянии. Можете идти. — Взял ручку в руку он — Если сильно беспокоит здоровье, то отправляйтесь по моему направлению.
Доктор по нейрочипам отдал женщине в руки маленькую бумажку с надписями на ней, которые, судя по всему, сможет прочитать только профессиональный врач и студент последнего курса медицинского. Но самого автора этой, никак иначе, писанины это не беспокоило, и он поскорее спровадил женщину, попросив её напоследок позвать следующего.
После женщины зашёл старый мужчина лет семидесяти с очень добрыми круглыми глазами и улыбкой на лице.
— Ой, здравствуйте, доктор. Как ваше это, настроение? — вежливо поинтересовался старик.
— Присаживайтесь. — снова скомандовал Шильц.
— Да-да, конечно. Сюда, да? Ага, так и понял. Доктор, а это быстро будет? Я просто ни разу не проходил это, вот. Не знаю, что будет. А нужно было что-то подготовить? А это больно?
— Прощу помолчать. Когда аппарат закроется будет душно.
— Душно? Хех, не переживайте. Я к такому привык за пятьдесят лет своей работы в бухгалтерии. У нас там, знаете, была очень маленькая комнатушка, в которой, я думаю, машину-то сложно было бы уместить, а там должны были сидеть пять человек, считая меня. А там, для вашего понимания, даже окно редко открывались. Вот и сидели в духоте часами. Ох, я заговорился, да? Крайне извиняюсь. Всё, молчу. — закончил пожилой мужчина, когда увидел на себе недовольный взгляд доктора.
Прошла та же схема, что и с женщиной, мужчине закрыли голову, а Шильц сидел на стуле, выжидая бумажку с результатом всего этого действа. Дедуля в свою очередь неспокойно стучал пальцами об ручки кресла.
— Вот ведь старикан, — говорил про себя Шильц, — столько лет, а энергии столько, будто я сейчас ребёнка обследую. Или у него просто протезы?
Наконец принтер выдавил из себя результат работы большого аппарата. Шильц тут же схватил лист и слегка покачал головой. Его мысли, как он и ожидал, оказались верны. У дедули почти вся голова в протезах. Глаза, уши, зубы, да в общем весь череп. Понял это доктор по надписи на листе «Невозможно обследование в связи с неорганическими частями тела обследуемого.».
Протезы. Куда же без них людям, да? Их начали вводить ещё в начале двадцать первого века, однако выдавались тогда только тем, кто не дееспособен по физическим ограничениям, у кого-то руки не было, у кого ноги больные, у кого травмы и кто мог себе это позволить, потому что, ну, просто мог. И вот наступила середина данного столетия и протезы стали вводить в массовое производство, будто автомобили, и стали они появляться в каждой пятой, потом в четвёртой, ещё позже в третей и, наконец, в каждой первой семье. Эти протезы, конечно же, необязательно представляли из себя нечто вроде целых замен конечностей, за частую они были только вместо зубов, иногда глаз. Но всегда находились те, кто готовы заменить всё своё тело на роботизированное ради «жили долго и счастливо». Этот дед был как раз из таких.
Доктор Шильц освободил старика от оков аппарата, и тот быстро вскочил с кресло прямиком к Виктору.
— Ну что, доктор, жив буду? — усмехнулся он.
Шильц не ответил. Он молча заполнял маленький лист своим неаккуратным почерком, резко водя ручкой по бумаге, затем отдал его пожилому мужчине. Тот прочитал содержимое и округлил глаза. Если следовать тому, что там написал доктор, то придётся езжать аж в другой город, чтобы там сняли черепной протез и только потом, там же, проскандируют его нейрочип.