— Идиотка, зачем ты туда ходила?
— Я же тебе сказала, я пошла с одной девчонкой, но эта дура оказалась такой недотрогой, ужас один… — Эрика подошла ближе к Алану. — Давайте поговорим?
— Давайте, мисс Доннингтон.
— Зачем так официально. Зовите меня просто Эрика, весь город так меня зовет. И другие города тоже. Вас не удивляет, что Джилл груба со мной? Не заметили? Должны были заметить. Все потому, что я влюблена в нее, а она не хочет меня любить.
— Сядь и замолчи, Эрика, — сердито сказала Джилл.
— Как вас зовут? Алан? Алан, а с вами такое было? Вы любите кого-то, а вас — нет.
— До сих пор этого не случалось, — ответил ей Алан. — Правда, возможно, я слишком самоуверен. Но сейчас, мне кажется, такое вполне может произойти.
Он посмотрел на Джилл, но та сморщила носик и медленно покачала головой. Алан почувствовал, что она хочет предупредить его, чтобы он не болтал лишнего в присутствии Эрики. Джилл смотрела на нее с явным отвращением. Но Алан решил, что следует все же что-то сказать.
— Эрика, сэр Арнольд Доннингтон — ваш отец?
— Да. И это ужасно.
— Почему?
— Вы его не знаете.
— Да, не знаю.
— А кого вы знаете?
— Ну, примерно человек пятьсот — шестьсот.
— Господи, да откуда же столько знакомых?
— В основном из университета, я там преподаю.
— Так и знала! А я чуть было туда не поступила, чтобы угодить папочке, но потом подумала, к чему мне эта волынка, тем более папочка не особо старается меня порадовать. — Она притянула к носу прядку волос и дунула на нее. — Ну а что вы тут делаете? Пытаетесь трахнуть Джилл, пока нет Томми Линсдейла?
— Нет, не пытается! — резко бросила Джилл.
Эрика взмахнула рукой, в которой она держала стакан, и половина джина выплеснулась на пол.
— Я не с тобой говорю, дорогая! Вам нравится Джилл, Алан? Она нравится большинству мужчин. Так в чем дело?
— Да ни в чем.
И тут зазвонил телефон.
— Дональд, дорогой, я тебя слушаю. — В любезном тоне Джилл явственно слышалась ядовитая нотка. — Слабоумный доктор Солт уже ушел. Этот придурок только разок взглянул на нас и увидел насквозь. Нет-нет, не надо. Он сам рассказал мне в деталях, что думали и что говорили вы с Джорджем. Однако вышло все наоборот. Да, и еще, дорогой, если ты собираешься играть дальше, то, пожалуйста, без меня. Да, оставь меня в покое. Да, я чертовски испугалась. Это был просто ушат холодной воды. Доктор Солт не из тех, кому можно морочить голову. Эйриксон? И не надейся. Солт сейчас у него в гостях. Самое лучшее, что мы можем сделать, дорогой мой Дональд, это сидеть тихо, как мышки. Пока!
— Что случилось, дорогая? — заинтересовалась Эрика.
— Ничего особенного. Клубные дела.
— А кто такой доктор Солт, вы так много о нем говорите?
— Кто это мы?
— Ты, Дональд и мой папочка. Вчера вечером, только я собралась уходить, кто-то позвонил. Папочка взял трубку, и мне было слышно, что он как сумасшедший твердит о каком-то докторе Солте. Кто он? Откуда? И вообще мне нужен новый доктор. Так надоел этот старикашка Беннет. Почему бы не послать за доктором Солтом?
Джилл рассмеялась.
— По-моему, ничего смешного. — Эрика повернулась к Алану. — А вы его знаете?
— Встречался. Но думаю, не стоит посылать за ним. Он закончил практиковать здесь.
— А из-за чего тогда вообще такой шум по поводу него? К чему этот разговор Джилл с Дональдом Дьюзом? И чего мой отец голову ломает? Подождите, не рассказывайте, мне нужно пойти облегчиться…
Как только Эрика вышла, Джилл бросилась к Алану и, коснувшись пальцами его щеки, жарко зашептала:
— Вы должны сделать вид, что действительно остаетесь здесь на ночь. Иначе Бог знает когда она уйдет. Пожалуйста, оставайтесь.
— Спасибо за любезность. — Алан прижал ее ладонь к своему лицу.
— Ну что ж, я подошла первой и сама попросила тебя остаться, стало быть, можно поставить крест на всех торжественных клятвах.
Так Алан остался у прекрасной Джилл.
Глава седьмая
ЭЙРИКСОН И ДРУГИЕ
Эйриксон жил в одном из особняков, которые они проезжали по дороге в клуб «Юнайтед Фэбрикс». Дверь открыла высокая светловолосая девушка с бесцветной улыбкой. Она проводила их через холл в гостиную. Мэгги решила, что они попали в какой-то рекламный проспект. Комната, казалось, была обставлена и убрана специально для фотосъемки, а ее обитатели, разодетые, как супермодели, уже словно позировали незримому фотографу. На миссис Эйриксон были очаровательные бирюзовые бархатные брючки и блуза в синюю клетку. Она вышивала. Эйриксон в продуманно-небрежном костюме для дома листал иллюстрированный журнал. Светловолосый и ладно скроенный, он принадлежал к тому безликому американо-скандинавскому типу, который Мэгги нередко доводилось видеть в лондонских конторах, и не только в них, — преуспевающие, не знающие сомнений люди, не имеющие ничего общего с обычной публикой.