Гости понимающе рассмеялись, как будто наслаждаясь известной лишь им тайной. Коллинз тоже рассмеялся, потому что хотя и не понял, в чем дело, но не хотел терять чувства солидарности.
На экране уже возникло лицо председателя палаты представителей законодательного собрания штата Огайо, монотонно зачитывающего текст резолюции:
— Предлагается поправка к конституции Соединенных Штатов с целью обеспечения внутренней безопасности страны.
Сенат и палата представителей конгресса Соединенных Штатов предлагают настоящую поправку к конституции Соединенных Штатов. Поправка гласит:
«В случае возникновения чрезвычайного положения в стране, поправки к конституции с первой по десятую отменяются нижеследующей новой поправкой
Пункт 1. Никакие права и свободы, гарантируемые конституцией, не будут истолковываться как разрешение ставить под угрозу национальную безопасность.
Пункт 2. В случае возникновения ясной и очевидной опасности, назначенный президентом Комитет по охране национальной безопасности проведет совместное заседание с Советом национальной безопасности.
Пункт 3. При вынесении решения о наличии угрозы национальной безопасности Комитет по охране национальной безопасности введет в стране чрезвычайное положение и примет на себя чрезвычайные полномочия, превышающие полномочия конституционных органов власти до тех пор, пока установленный источник опасности не будет взят под контроль и ликвидирован.
Пункт 4. Председателем Комитета назначается директор Федерального бюро расследований».
Хотя Коллинз не раз уже читал текст поправки, в изложении оратора он показался ему довольно зловещим.
— Начинается поименное голосование, — услышал Коллинз голос президента. — Ну, здесь-то дело верное.
На экране показывали крупным планом одного за другим членов палаты, нажимающих кнопки на своих столиках. Голоса регистрировались на двух больших табло, расположенных по противоположным сторонам зала.
— Отрицательных ответов все больше и больше, — быстро заговорил диктор. — Это неожиданность. Кажется, ратификация провалилась. Какой-то фактор опрокинул расчеты специалистов по опросу общественного мнения.
Голосование закончилось. Палата представителей штата Огайо отвергла тридцать пятую поправку.
Растерявшиеся гости собрались вокруг президента, который обратился к своему консультанту:
— Что произошло, Рональд? Я ведь думал, что дело в шляпе.
— Мистер президент, — взмахнул рукой Макнайт, — на ваш вопрос как раз отвечает комментатор…
Все снова повернулись к телевизору.
— …только что узнали. Несколько членов палаты сообщили нашему корреспонденту в зале заседаний, что в течение последней ночи и утра сегодняшнего дня Энтони Пирс предпринял отчаянную кампанию против ратификации тридцать пятой поправки. Энтони Пирс — руководитель группы, известной как «Союз защитников Билля о правах», — всего лишь месяц назад начал активную кампанию среди законодателей недавно голосовавших штатов, призывая их отклонить поправку. И вот ему удалось одержать ошеломляющую победу в Огайо. Всего лишь час назад казалось, что ратификация поправки в Огайо неминуема и решена, но, встретившись с законодателями, еще не определившими своей позиции, и даже с некоторыми сторонниками поправки, Тони Пирс буквально накануне голосования сумел убедить многих из них в том, что ее ратификация нанесет стране непоправимый ущерб. Как помнят телезрители, Тони Пирс, в прошлом сотрудник ФБР, стал впоследствии популярным писателем и борцом за гражданские права. Его репутация…
— Знаем мы его репутацию! — проревел на весь зал Тайнэн, заглушая телевизор. — Всю его подноготную знаем! — Вскочив на ноги, Тайнэн грозил экрану кулаком. — Все мы об этой сволочи знаем, все! — Круто повернувшись, побагровевший Тайнэн обвел взглядом присутствующих, потом вперил глаза в президента. — Знаем, что, еще обучаясь в университете, он сколотил группку студентов-радикалов. Знаем, как он втерся в ФБР, изображая из себя героя, обманывая даже нашего великого директора Гувера. Знаем и то, как он работал: освобождал преступников, которых должен был сажать, подделывал отчеты, пытался пролезть наверх, не подчинялся руководству. За все это я и выставил его из бюро. Нам известны названия четырех радикальных групп, в которых состоит его жена. Нам известно, что у одного из его сыновей есть внебрачные дети. Нам все о нем известно, и мы знали, что он сорная трава еще до того, как все это началось. Нам надо было его уничтожить, как только он возглавил «Союз защитников Билля о правах», но мы не хотели марать репутацию бывшего фэбээровца, репутацию нашего бюро! Да и не думали, что кто-либо примет всерьез такого психа!