Бледный Распопов пошатываясь вышел из комнаты.
— И последний вопрос, — весело сказал Пивонька, — кто обезвредит негра Мсяо?
Давно очнувшийся Говласа снова потерял сознание. В дальнем углу поднялся молодой и горячий лейтенант Корейчик.
— Молодец, — одобрительно сказал полковник, — я в твои годы тоже бывало...
Тут полковник вспомнил, как в свои годы он работал секретаршей в гестапо со всеми вытекающими отсюда последствиями и покраснел. «Зато партизаны получали данные из первых рук», — подумал полковник и вслух сказал:
— Да, в ваши годы я бросался под танки со связками гранат и уничтожал живую силу противника при наличии патронов.
Все захлопали. Говласа снова очнулся и засвистел.
— Секретное задание считаю закрытым, — объявил Пивонька. Офицеры шумно задвигали мебелью, достали сигареты и двинулись к выходу. По пути к выходу они тщательно ощупали секретаршу полковника и убедились, что она по-прежнему хороша. Выйдя на улицу, они разделились на две группы. Первая группа отправилась домой сочинять легенду, а вторая отправилась предаваться самому низменному в кабачок «У отворота», что в Нуслях. Один лишь полковник Пивонька задумчиво докуривал у окна тридцать вторую пачку сигарет и в его седой твердой голове постепенно складывался план операции.
Глава 2
КАПИТАН ШТРОУГАЛ
В три часа ночи капитан Штроугал медленно вылез из холодной ванны. План внедрения в иностранную агентуру был готов. Штроугал развалился на кислородной подушке и начал вспоминать детали. «Я не Франтишек Штроугал, а совсем наоборот. Я представитель фирмы «Моника Рекордс» Оярива Ярива, агент по продаже недвижимой продукции. Родился в 1947 г. в семье индейца сиу. Детство в резервации. Потом борьба за права индейцев. Тюрьма Синг-Синг. Электрический стул. Полная слепота. Идиотизм. Уникальная операция на деньги индейцев. Стопроцентное зрение, гибкий ум, твёрдый член. Высшее техническое образование в Падуе. Холост. Собираю сушёную рыбу».
Штроугал резко вскочил с дивана и молниеносно провел серию ударов всем телом по соломенному чучелу. «Могу» — удовлетворенно подумал капитан и набрал телефон горсправки.
— Дайте, пожалуйста, телефон фирмы «Внешпосылторг».
— А зачем вам? — грубо поинтересовался низкий женский голос.
— То есть как зачем? Я капитан Штроугал! — растерянно ответил Франтишек.
— Тогда слушай внимательно, Штроугал: если ты ещё раз в 3 часа ночи позвонишь в горсправку, я пришлю тебе свою фотографию.
— Спасибо, — автоматически ответил капитан.
— Не за что, — ответили на другом конце провода и в трубке раздался шум уходящих газов.
— «Пойду без звонка», — решил Штроугал и забылся тяжёлым сном.
Утром, одетый в белую чесучовую пару, с золотым моноклем, Штроугал давил на звонок красивого двухэтажного дома с табличкой «Внешпосылторг». Дверь приоткрылась.
— Чеки есть? — опросили из-за двери.
— Один к двум, — ответил Штроугал.
— Как здоровье Юзефа? — снова спросили из-за двери.
— Спасибо, ему уже лучше.
Дверь открылась шире и Штроугал вошёл в дом. Пожилой привратник был старым агентом разведки, завербованным в фирму еще в 1905 г.
— Где мадам? — быстро спросил капитан.
— В ванной, — ответил привратник, — но будьте осторожны — мочалка заряжена разрывными.
Штроугал подошёл к двери в ванную. Из неё раздавалась старая солдатская песенка: «А для тебя, родная, есть рыба заливная...» Штроугал быстро снял костюм и плавки, надел украшение из перьев и зашёл ванную. Из воды торчала труба перископа.
— Здравствуйте, — обращаясь к трубе, сказал капитан. Рядом с перископом вынырнула красивая голова Ядвиги Хаверчук.
— Кто такой? Почему в перьях? Зачем пришёл? — быстро опросила она капитана, манипулируя мочалкой.
Штроугал спокойно ответил, что зашёл потому, что думает лучше познакомиться с мадам Хаверчук, если будет ходить к ней в гости. Свою речь он закончил словами из американского боевика, который смотрел в детстве: «Бледнолицая женщина будет курить вот эту трубку мира!» Мадам Хаверчук сразу нырнула и Штроугал, с трубкой мира в руках, в волнении забегал по ванной воинственно улюлюкая.
Через полчаса из воды вышли шесть мужчин в серых плащах и широкополых шляпах.
— Лучший индеец — мёртвый индеец! — сказал старший из них и попытался нанести Штроугалу страшный удар в печень. Капитан легко сломал ему руку бросился к выходу.
Засвистели ножи и гантели.
— Живьем брать, не повредите кожу, — доносился откуда-то голос Ядвиги Хаверчук, и потный Штроугал с ужасом вспомнил, что она была таксидермисткой. В это время об его голову разбился аквариум. Глаза капитана мгновенно залепили перепуганные бодяги. Штроугал наугад ударил ногой и снёс лицевую часть черепа агенту 1905 г. Ещё два удара принял на себя шкаф из красного дерева и разлетелся на миллионы осколков. Капитан освободился от бодяг и, размахивая торшером, бросился в комнату с документацией. Тут за его спиной раздался спокойный голос: — Руки!
Штроугал быстро оглянулся. Вдоль стены стояли 25 человек в шляпах во главе с Ядвигой Хаверчук.
Через 10 минут капитан сидел в жестяном тазу на газовой плитке и отказывался отвечать на вопросы
— Ты зря упорствуешь, Штроугал, — говорила Ядвига, — это провал.
— Я не Штроугал, — глупо врал капитан, хотя только что вспомнил, что на плече у него есть юношеская татуировка «Штроугал Франтишек — мудак!», которую ему во сне сделали друзья по военному училищу. «Иду на трюк», — решил капитан и сказал:
— Мне необходима информация о пропавшем документе «Ж». В обмен на это мы разрешим вам свободный выезд из страны и беспошлинный вывоз продукции.
— Ты глуп, Штроугал, — ответила Ядвига, — моя организация не интересуется стратегической документацией. Ты попал не по адресу, глупый индеец. Но твою ошибку я исправлять не собираюсь. Скоро ты превратишься в подушечку для иголок.
Ядвига залила Штроугала рассолом и добавила огня. «Глупо, — прикидывал капитан, плавая в укропе, — ещё не всё потеряно». Путём искусственного аутогенного импульса он отключил у себя все жизненно важные функции и впал в состояние «намаз». Вода закипела. Нашпигованный чесноком и тмином Штроугал казался законсервированным.
Ночью капитан резко напряг мышцы тазового черепа. Банка лопнула, и ароматный капитан выпал наужу. Пробравшись на цыпочках в комнату Ядвиги, он тихонько влез к ней под одеяло, зажал рот локтем и по-молодецки заехал. Ядвига попыталась закричать, но потом справедливо решила, что с этим можно повременить и занялась делом.
— Франтишек, я тащусь на тебя! Давай уедем в Боливию! Плюнь на документ «Ж», — громко шептала Ядвига в ёмкое ухо капитана. Влюбчивый Штроугал даже прослезился, но, вспомнив суровое лицо полковника Пивоньки, подавил оргазм и стал по стойке смирно.