Пока длился короткий бой, в кустах по обе стороны тропинки показались вооружённые воины.
Увидев, что их окружили, солдаты побросали оружие. Многие даже не успели освободиться от мешков и корзин.
Дольчино приказал увести пленных на монастырский двор.
— Как быть с этим воякой? — спросил Паоло, вытаскивая из-под лошади оглушённого кастеляна. — Он ещё дышит.
— Приведи его в чувство. Наш разговор с ним не окончен.
Паоло пинками принялся воскрешать Винченцо.
— Куда девать скотину? — указал один из братьев на сбившихся в кучу овец и телёнка.
— Завтра вернём её прежним владельцам, — сказал Дольчино, — пока же пусть и она погостит в святой обители.
… На монастырском дворе у ярко пылающего костра собрались братья. Большинство были вооружены луками и топорами. Лишь немногие имели панцири и мечи. В углу у стены стояли полураздетые латники и очнувшийся кастелян.
Дольчино подошёл к пленникам.
— Возьми-ка плеть, Винченцо, — обратился он к управителю замка, — да всыпь своим наёмникам по пяти ударов каждому. Они часто смотрели, как гуляла эта плеть по спинам других, пусть теперь испытают её на собственной шкуре.
— Но бей так, как ты сёк недавно крестьян, — наставительно изрёк брат Ремо.
Винченцо поднял голову. На его губах мелькнула злорадная улыбка.
— Кажется, он не собирается щадить их, — сказала Маргарита стоявшему рядом Паоло.
Кастеляну подвели латника, который ехал с ним впереди отряда.
— Что же ты не стрелял, собака? — прошептал Винченцо со злостью.
Плеть со свистом опустилась на спину солдата. Тот вскрикнул от боли.
— Браво, Винченцо! Мастерский удар!.. Теперь мы видим — тебя недаром жалуют сеньоры, — раздались подбадривающие возгласы.
Кастелян стал ожесточённо наносить удары. После каждого из них запертые в часовне монахи вздрагивали от пронзительного крика.
— Хватит с этого! Оставь для других! — внезапно зашумели зрители, когда Винченцо в шестой раз прошёлся по спине подчинённого.
К управляющему подвели следующего латника. Экзекуция продолжалась. В этот момент к Дольчино подошёл один из братьев:
— На дороге задержали крестьян из Прато. Они говорят, что шли к тебе.
Дольчино поспешил навстречу друзьям.
— Вы явились вовремя, — приветствовал он дожидавшихся у ворот Джино, Стефано и подручных кузнеца. — Сейчас полюбуетесь на зрелище.
— Уж не поджаривают ли там монастырскую братию? — улыбнулся Джино, прислушиваясь к воплям.
— Это Винченцо потчует своих. Подойдём ближе. Только держитесь в тени, чтобы вас не приметили.
Они подошли к костру и смешались с толпой. Кастелян как раз кончил порку очередного солдата и устало опустил руку.
— Что, выдохся? Подкрепись для бодрости! — Кто-то со смехом протянул Винченцо пустую кружку.
Тот зло отшвырнул её в сторону и снова молча принялся работать плетью. Когда последний латник получил свои пять ударов, кастелян бросил плеть и повернулся к Дольчино:
— Я уплачу тридцать золотых флоринов, если отпустите меня. — Он хмуро посмотрел на окружающих.
— Не торопись, Винченцо, — сказал Дольчино, доставая толстую книгу счётов. — Ты обещал познакомить меня со своей арифметикой. Теперь у нас есть время заняться ею, — он не спеша отыскал нужную страницу. — Вот здесь записано, что крестьянин Исидоро из Прато должен сеньору Бруцати дель Романьяно полфлорина, ты же содрал с него больше семи. Ну-ка, прикинь разницу.
— Я дам вам пятьдесят и позволю убраться отсюда целыми, — гордо добавил кастелян, не скрывая презрения.
— Прежде чем будешь рассчитываться с нами, — возразил Дольчино, — тебе придётся заплатить долг своим солдатам.
Он поднял с земли брошенную плётку. Братья шумно одобрили приговор.
— Они не посмеют бить меня! — начиная терять самообладание, воскликнул Винченцо.
— Это мы сейчас увидим, — невозмутимо сказал брат Ремо, передавая плеть одному из латников.
Разъярённые от перенесённой боли, солдаты принялись по очереди хлестать Винченцо. Когда плеть побывала у большинства из них и истошные крики кастеляна перешли в едва различимые стоны, Дольчино остановил латников.
— Теперь ваш управитель наслушался любимой музыки. Думаю, ему не захочется услышать её ещё раз.
Он приказал увести пленников и запереть в подвале.
На монастырском дворе у костра долго ещё продолжались беседы. Стефано обещал на следующее же утро взяться за изготовление оружия. Было далеко за полночь, когда Дольчино проводил друзей, снабдив их деньгами для закупки материалов.