Так и сделали: осторожно посадили летчика в кресло кабины. Он запустил мотор, убедился, что все в порядке, и взлетел. Через тридцать минут белого как полотно Польщикова аккуратно вынимали из самолета боевые друзья. Обессилел пилот, но машину все-таки привел. Конечно, тут же его отправили в лазарет. А через несколько дней он вернулся в боевой строй.
К тому времени многие его товарищи уже успели отличиться в боях. Вслед за Князевым список сбитых вражеских самолетов продолжил младший лейтенант Василий Григорьевич Липатов...
Всякий раз, когда я вывожу на бумаге отчества моих однополчан, всякий раз рука в этом месте словно задерживается. Ну какие они тогда были Григорьевичи, Петровичи, Ивановичи!.. Это сейчас им - кому есть, а кому было бы за шестьдесят, под семьдесят. А тогда - юноши, почти мальчишки. Как быстро они мужали!..
Вот и Вася Липатов. Сын рабочего. Бедовый, бесстрашный одессит. В пятнадцать лет он окончил семилетку, через два года - ФЗУ. Работал слесарем в трамвайном депо. Рос у моря, но морем не заболел. Ремонтировал трамваи, но относился к ним с легкой иронией: "Полезная вещь трамвай, да скучная: два рельса, один провод над головой..." Василия тянуло в небо. Там же, в Одессе, он окончил местный аэроклуб, в 1939-м поступил в городскую авиашколу имени Полины Осипенко. В марте 1940 года Василий Липатов прибыл в наш полк, быстро обратил на себя внимание серьезностью, добросовестностью в работе и уже в декабре был назначен командиром звена.
Третий день войны, когда Липатов сбил вражеский самолет, выдался пасмурный, моросил мелкий дождь. По мирным правилам - типичная нелетная погода. Только война с этими правилами не считалась. Нам была поставлена задача - разведать обстановку на румынской территории, за рекой Прут. Командование понимало: задание нелегкое, но осечки быть не должно. Для полета выделили лучших летчиков: Липатова - ведущим, его ведомыми - лейтенанта Карданова и младшего лейтенанта Деменка.
В сложных погодных условиях на высоте 50 - 80 метров они обнаружили гитлеровский самолет и атаковали его. Трассой пулеметной очереди Липатов добил фашиста, И вскоре, собрав ценные разведывательные данные о противнике, летчики благополучно вернулись на аэродром.
А еще через несколько дней отличился младший лейтенант В. И. Гаранин. 29 июня, тоже выполняя задание по воздушной разведке, он сбил сразу два самолета противника. Гаранину уже не раз приходилось летать во вражеский тыл. Вот и на этот раз, собирая разведданные на румынской территории в районе Думени, он заметил на небольшой посадочной площадке одномоторную машину противника, спикировал и с первой же атаки поджег ее. Как бы между делом. Но, продолжая разведку, Гаранин буквально через несколько минут столкнулся с "хейнкелем", пробиравшимся на восток. И тут, недолго раздумывая, он пошел в лобовую атаку и первой же пулеметной очередью поразил врага. Фашистский летчик не успел ни сманеврировать, чтобы уйти, ни ответить встречным огнем - так быстро все произошло.
К началу июля на боевом счету летчиков полка было уже около двух десятков сбитых самолетов противника. Среди отличившихся пилотов кроме названных были капитан В. И. Полянский, лейтенанты К. Л. Карданов, В. С. Батяев, младшие лейтенанты В. Ф. Деменок,П. В. Михайлов и другие. И все же в первые дни войны главной задачей полка, которую поставило перед нами командование дивизии и фронта, оставалась разведка с воздуха.
Командный пункт ВВС Южного фронта с 24 июня расположился в Виннице, а мы оказались ближайшей к нему авиационной частью - всего в 8 - 10 километрах. С чьей помощью быстрее всего можно получить сведения об обстановке в прифронтовой полосе, о действиях и намерениях противника? Разумеется, с нашей. И зачастили в Бохоники ответственные работники штаба фронта. Несколько раз приезжал к нам командующий ВВС Южного фронта генерал-майор авиации П. С. Шелухин и лично ставил боевые задачи командиру полка.
Надо сказать, особой активности на нашем участке фронта противник в эти дни не проявлял. Это настораживало. Значит, что-то замышляется, готовится. Но что? Ответить на этот вопрос и должна была разведка с воздуха.
Уже первые полученные нами разведданные подтвердили догадку: к северу от румынских городов Яссы и Ботошаны враг сосредоточивает крупные силы, готовясь к форсированию Прута. Необходимо было узнать детали намечающегося наступления, определить районы наибольшего сосредоточения войск. Попутно воздушным разведчикам ставилась задача держать противника в напряжении, использовать малейшую возможность для внезапного нападения на военные объекты, уничтожать вражеские машины на дорогах, эшелоны на железнодорожных станциях.
В один из последних дней июня командир дивизии Забалуев приказал произвести разведку южнее румынских населенных пунктов Липканы и Штефанешти, а также вдоль Прута, определить расположение вражеских группировок, отметить места переправ через реку. Задание это было поручено командиру звена младшему лейтенанту Б. И. Карасеву и В. И. Гаранину. Забалуев лично предупредил летчиков:
- В разведке будьте предельно внимательны и осторожны. Путь неближний. Обстановка в этом районе абсолютно неясная. Для дозаправки воспользуетесь аэродромом подскока.
И вот на этом уже аэродроме Карасев обнаружил в своем самолете неисправность - обрыв двух точек крепления элерона. Что делать? Лететь в тыл врага на машине Гаранина? Исключено. Район разведки насыщен зенитными орудиями, в небе шныряют "мессершмитты", самолет-одиночку уничтожат в два счета. Решили закрепить элерон проволокой в несколько слоев, и Карасев поднялся на такой машине в воздух.
Задание по разведке было выполнено. А на обратном пути, у самой границы, летчики заметили командный пункт противника. Замаскированный в роще на вершине холма, он был скрыт от наблюдения. Однако внизу, у подножия холма, стояло несколько легковых машин, на небольшой поляне собралась группа военных. Уверенные в безопасности, они рассматривали нашу территорию в бинокли.
Карасев и Гаранин летели с тыла, и атака с ходу была для врага воистину как гром среди ясного неба. Несколько фашистских офицеров полегли тут же. Вспыхнули, как свечки, автомашины. Запоздалый огонь зенитных пулеметов уже не мог причинить особого вреда нашим И-16.
Едва приземлились в Бохониках, к ним подкатил автомобиль ЗИС-1. На таких машинах в те времена разъезжало высокое военное начальство. Летчиков пригласили в машину. Рядом с шофером - дивизионный комиссар.
- Куда нас везут? - в недоумении спросил у него. Карасев.
- К Тюленеву Ивану Владимировичу, командующему Южным фронтом.
"Тут мы призадумались, - вспоминал впоследствии Карасев. - За что? Задание вроде бы выполнили. Можно сказать, перевыполнили. А даже отмыться не дали: руки по локоть в грязи после ремонта самолета. Что за спешка?
Привезли нас, привели в кабинет командующего фронтом - как есть грязных. Нерешительно вошли мы, отрапортовали. Лицо у генерала строгое. Однако нет-нет да и промелькнет по нему блуждающая усмешка. Командующий, видно, понял наше настроение, шагнул навстречу и, уже не скрывая улыбки, пригласил сесть:
- Ну, рассказывайте, молодцы, что видели у противника. Как ведет он себя там, за Прутом?
Только тут у нас отлегло. И прорвало - рассказываем с Володей, перебивая друг друга. Больше часа длился разговор. Командующий фронтом интересовался не только этим нашим полетом, но и жизнью полка, настроениями наших товарищей. Хороший получился разговор - простой, задушевный..."
Приказом No 7 по войскам Южного фронта от 15 июля 1941 года летчики полка Карасев и Гаранин за выполнение боевого задания были награждены именными золотыми часами. Это была первая полковая награда.
Рассказ о мужестве, высоком боевом мастерстве младшего лейтенанта Гаранина можно завершить еще одним эпизодом. Именно завершить, потому что 2 августа Володя был ранен в воздушном бою, попал в госпиталь, а оттуда в наш полк уже не вернулся.
27 июля командующий ВВС Южного фронта генерал П. С. Шелухин приказал командиру полка выделить для выполнения особо важного задания лучшего летчика. Вскоре командующий приехал на аэродром и сам отдал приказ Гаранину (именно его назвал Маркелов) - срочно доставить важный пакет в штаб ВВС 18-й армии в Каменец-Подольский, так как связь с ним из штаба фронта нарушилась. До наступления темноты оставалось минут двадцать, а на полет требовалось около получаса. Садиться предстояло на площадку, мягко говоря не отличавшуюся "комфортабельностью" условий для посадки: ни прожекторов, ни других приспособлений для ночной работы. Так что Гаранина проинструктировали: "В случае чего - выбрасывайся с парашютом. Этот пакет дороже самолета..."