— Разбираетесь в людях?
Роббертон засмеялся.
— Приходится — на моей-то работе, доктор Райан.
— Расскажите мне о Крис Хантер.
— Умная и жёсткая женщина. Она говорит правду: в колледже подверглась изнасилованию. Это был сексуальный маньяк. Хантер выступала на суде как свидетельница. В то время адвокаты ещё могли обращаться с жертвами изнасилования несколько… свободно, что ли. Спрашивали, не поощряла ли она его и тому подобное. Картина в суде была отвратительной, но она все выдержала, и присяжные признали подонка виновным. Он не сумел долго выжить в тюрьме, очевидно, поссорился с другим заключённым, осуждённым за вооружённое ограбление. Жаль, — сухо закончил Роббертон.
— Вы считаете, мне следует прислушаться к её мнению?
— Да, сэр. Из неё вышел бы хороший полицейский. И я знаю, что она превосходная журналистка.
— Крис сумела собрать много информации, — задумчиво пробормотал Райан. Правда, не вся эта информация достаточно надёжна, подумал он, сведения не скоординированы, да и к тому же она смотрит на них через призму собственных переживаний, зато у неё отличные источники, чёрт возьми. Джек смотрел в окно автомобиля и пытался разгадать головоломку, в которой чего-то не хватало.
— Куда ехать? — спросил водитель.
— В дом, — машинально произнёс Райан и заметил удивлённый взгляд Роббертона. «Дом» не означал «домой». — Нет, одну минуту. — Райан поднял трубку телефона. К счастью, номер он помнил наизусть.
— Алло?
— Это ты, Эд? Джек Райан. Вы сейчас заняты?
— Обычно нам разрешают отдохнуть в воскресенье, Джек. После обеда «Кэпитолз» играют с «Брюинами».
— Уделите мне десять минут.
— Хорошо, Джек. — Эд Фоули повесил трубку на рычаг настенного телефонного аппарата. — Сейчас приедет Райан, — сказал он жене. Испорченный выходной, черт побери.
Воскресенье было единственным днём недели, когда им можно было не спешить в Лэнгли и понежиться в постели. Мэри-Пэт была все ещё в домашнем халате и выглядела как-то неопрятно. Без единого слова она положила утреннюю газету и пошла в ванную. Через пятнадцать минут послышался стук в дверь.
— У тебя сверхурочная работа? — спросил Эд, открывая дверь. Следом за Райаном вошёл Роббертон.
— Пришлось ехать в студию для участия в утренней программе. — Джек посмотрел на часы. — Через двадцать минут нужно быть в ещё одной.
— Привет, Джек. В чём дело? — В комнату вошла Мэри-Пэт, она выглядела, как и подобает американской домохозяйке воскресным утром.
— Деловой разговор, милая, — ответил Эд, и все трое направились в комнату отдыха, расположенную в подвальном помещении.
— Операция «Сандаловое дерево», — произнёс Джек. Здесь можно было говорить свободно — дом проверяли каждую неделю, но до сих пор подслушивающие устройства не были обнаружены. — Кларку и Чавезу уже передали приказ вывезти девушку?
— Не было такого указания, — напомнил ему Эд Фоули. — Все почти готово, но…
— Передайте им, чтобы немедленно занялись этим.
— Ты не мог бы рассказать нам поподробнее? — спросила Мэри-Пэт.
— Все происходящее не нравилось мне с самого начала. Думаю, нам стоит дать этим знак её покровителю, причём пораньше, чтобы у него было время подумать,
— Пожалуй, — согласился мистер Фоули. — Я тоже прочитал об этом в утренней газете. Он относится к нам не слишком дружелюбно, но ведь мы оказываем на него сильное давление, правда?
— Садись, Джек, — пригласила Мэри-Пэт. — Принести тебе кофе?
— Нет, МП, спасибо. — Опустившись на потёртую кушетку, он поднял голову и посмотрел на Эда. — Меня только что осенило. Наш приятель Гото кажется немного странным.
— Да, у него есть некоторые отклонения, — согласился Эд. — Он не слишком умён, если отбросить свойственную им всем местную риторику, останется куча напыщенных фраз и совсем немного разумных идей. Признаться, меня удивило, что ему представилась возможность стать премьер-министром.
— Почему? — спросил Джек. Материалы о Гото, составленные Госдепартаментом, как всегда, уважительно говорили об этом иностранном государственное деятеле.
— Я ведь уже упомянул, что он вряд ли получит Нобелевскую премию по физике, понимаешь? Гото — типичный аппаратчик. Сделал политическую карьеру с самых низов. Можно не сомневаться, что на этом пути ему пришлось лизать немало задниц…
— А теперь, чтобы компенсировать себя за унижения, он отыгрывается на женщинах, — добавила МП. — Там любят такое. Наш парень Номури прислал подробную информацию о том, что ему довелось узнать. — Все это по причине молодости и недостаточного опыта, подумала заместитель директора ЦРУ. Очень многие оперативники докладывают обо всём увиденном и услышанном, словно пишут книгу. Главным образом это объясняется скукой.
— У нас бы его не выбрали отлавливать бродячих собак в самом маленьком городе, — усмехнулся Эд.
Ты так считаешь? — подумал Райан, вспоминая про Эдварда Келти. С другой стороны, при удачном стечении обстоятельств Америке, возможно, удастся обернуть это в свою пользу. Может быть, при первой встрече, если ситуация не улучшится, президент Дарлинг мельком упомянет бывшую подругу премьер-министра и напомнит о влиянии некоторых странных его привычек на развитие японо-американских отношений…
— Как идут дела по «Чертополоху»?
Мэри-Пэт улыбнулась и нажала на кнопку. На экране телевизора появились фрагменты игр «Сега».
— Двое из членов агентурной сети оставили активную деятельность — один ушёл на пенсию, другой служит где-то за океаном, по-моему, в Малайзии. Со всеми остальными установлен контакт. Если нам когда-нибудь захочется…
— Давайте подумаем, чем они могут нам помочь.
— Зачем? — удивилась Мэри-Пэт. — У меня нет возражений, но зачем?
— Мы оказываем на японцев слишком сильное давление. Я говорил об этом с президентом, но у него есть на то основания политического порядка, и он не собирается менять тактику. Принятые нами меры наносят серьёзный ущерб японской экономике, а теперь оказывается, что их новый премьер-министр испытывает к нам крайнюю антипатию. Если им захочется предпринять какие-то ответные шаги, я хочу знать об этом заранее.
— А какие шаги они могут предпринять? — Эд Фоули опустился в кресло, в котором сын любил играть в «Нинтендо».
— Этого я не знаю, но хочу выяснить. Мне понадобится несколько дней, чтобы разобраться с возникшими проблемами и выбрать наиболее важные. Черт побери, да ведь у меня нет этих нескольких дней, — вспомнил Райан. — Надо готовиться к поездке в Москву.
— Все равно нужно время, чтобы провести соответствующую подготовку. Мы можем доставить нашим парням аппаратуру для связи и всё остальное.
— Тогда беритесь за дело, — распорядился Джек. — Передайте им, что теперь они занимаются настоящей разведкой.
— Для этого нам понадобится разрешение президента, — предупредил его Эд. Развернуть агентурную сеть на территории союзника — дело серьёзное.
— Положитесь на меня, я получу такое разрешение, — заверил его Райан. Он не сомневался, что Дарлинг не станет возражать. — Но первым делом вывезите оттуда девушку.
— Где мы подвергнем её допросу? — спросила Мэри-Пэт. — Кстати, что, если она откажется уехать? Ты ведь не приказываешь нам похитить её?
Проклятье, подумал Райан.
— Нет, не стоит идти на такие крайние меры. Наши ребята умеют действовать осторожно, верно?
— Кларк умеет. — Из того, что много лет назад Кларк преподал ей и её мужу при подготовке на «Ферме», Мэри-Пэт особенно врезались слова: «Где бы вы ни находились, считайте, что действуете на территории противника». Для оперативников это было аксиомой, но она всё время пыталась понять, откуда появилась эта мысль у Кларка.
Большинству собравшихся следовало бы сейчас быть на работе, подумал Кларк, но ведь им с Чавезом тоже следовало заниматься делом, правда? В этом и заключалась проблема. Ему приходилось видеть немало демонстраций, причём большинство выражало недовольство политикой его страны. Демонстрации, проводившиеся в Иране, были особенно угрожающими, поскольку в руках людей, считающих лозунг «Смерть американцам!» совершенно справедливым выражением недовольства внешней политикой Соединённых Штатов, находились заложники из числа американских дипломатов и их семей. Тогда Кларк принимал участие в неудачной операции по их спасению, что стало, как он считал, худшим моментом в его многолетней карьере оперативника. У Кларка остались самые плохие воспоминания о пребывании в Иране, когда он стал свидетелем краха спасательной операции и ему самому пришлось спасаться бегством. И вот теперь представшая перед ним картина воскресила их.