Не нами замечено: иной плачет, а иной, глядишь, от радости скачет. Так и Сары-Шая ног под собой не чуял от удачи... То, что мечтал обрести лишь на небе, он вдруг нашел на земле. В ту пору удача сама шла ему в руки. Ведь надо же, раньше, бывало, быстроногую вольную степную тварь и со сворой гончих не настигнешь, не затравишь, а теперь она сама повадилась к тебе в хлев, прямо во двор лезет, на нож вроде сама напрашивается, ну, мол, свежего мясца не хотите ли? Ну, скажи, какой глупец откажется от дармового?! И Сары-Шая не отказывался, от удачи и удовольствия потирая руки, похихикивал: «Верно говаривали предки: о живом сам создатель позаботится. Бог дал день, бог даст и пищу. А у него, у бога-то, добра, по-видимому, куда как хватает, при желании всех облагодетельствует. Вот видишь: ты всю жизнь выклянчивал, вымаливал у людей крохи, а бог, всемогущий и всемилостивый, взял да целый кус тебе отвалил. Вон сколько коз в твоем хлеву, и все — твои, только наточи нож. Бери да режь. Ешь — не хочу!..»
В диком азарте заблестели, забегали у Сары-Шаи глаза:
— Эй, жена, где ты там?! Чего расселась, как парунья на яйцах! Давай разводи огонь, налей воды в котел, да поскорей! Поживей, говорю! А то все уши прожужжала: мясо да мясо... Вот мясо! Вот когда набью свежатиной твою утробу! Целую гору мяса навалю. От жирного куырдака морду воротить будешь! Рыгать начнешь. Давай, давай, пошевеливайся. Нож... где мой нож?!
И долго еще в те дни не расставался Сары-Шаи с ножом. Забрызганный кровью, засучив рукава, ходил он по двору, будто заправский мясник. Не одной сайге перерезал горло, не одну дрожащую в смертной агонии лишил жизни, придавливая коленом сайгачью голову к земле. Не с одного рогача содрал шкуру, обламывая рога. Но все они были тощие; ни пропарить, ни прожарить, одни кости, да жилы, да хрящи. Одно название, что мясо, настоящий тощак, жуешь и жуешь, а на зубах — тьфу!.. Не свежатиной лакомишься, а жуешь вроде бы голенище старых сапог.
Выплюнул Сары-Шая недожеванный кусок, со злостью ногой оттолкнул от себя миску: «Ну и дрянь же... С какой стати нам на божью милость надеяться? И вообще, когда это было, чтобы бог человеку задарма что-нибудь стоящего подкинул? Все надо добывать в поте лица. Ну, а если я не хочу в поте лица... что я тогда, с голоду должен подыхать?!.»
Сары-Шая так расстроился и рассвирепел, что выскочил из дома. Собаки, видимо, гонялись где-то за дикими козами, на сей раз даже не подавали голоса. Сары-Шая поспешил в контору правления, в жидкой тени которой стояла возбужденная чем-то молодежь. Когда подошел Сары-Шая, все с горящими глазами, перебивая друг друга, рассказывали об охоте последних дней. Сары-Шая вмиг забыл про свою досаду и, заражаясь рассказом молодежи, даже повеселел. Проворно извлек из кармана свой блестящий аппарат, с которым не расставался вовсе. И, поднося его то к одному, то к другому, немного послушав разгоряченных удачей джигитов, вдруг и сам не удержался, разговорился... Э, ребята, да что там говорить, он тоже только что лихо провернул одно дельце. Да, да, поверите ли — еле подмял под себя, до чего матерый был сайгак, одни рога чего стоят... Подмял, мигом перехватил ему горло, в два счета разделал и тут же в котел. Бабу и детей накормил свежатиной. Ох, благодать! Жир меж пальцев сочился!.. Тут Сары-Шая спохватился, сглотнул слюну, оглянулся вокруг опасливо, соображая: не сильно ли загнул? Но заметив, как увлекшаяся молодежь жадно облизнула губы и заблестела глазами, решил, что ничего, сойдет. И продолжал с жаром:
— Эй, ребятки... умные люди ведь давно предупреждали, на море не надейся. Море, знаете, что безмолвный враг. Вон оно, шесть дней подряд ни одной паршивой рыбешки в сети не попалось. Хорошо, что сам всевышний смилостивился и нам косяками нагнал сайгаков. Не ленись только, режь и ешь с утра до вечера. Вон все вокруг кровью провоняло. Псы и те растолстели. А шкурки какие? Хочешь — штаны себе сшей. Хочешь — подстилкой под зад себе стели, на все сгодятся. А козлиные рога? О-о. Мы в них ни хрена не понимаем. Знающие люди поговаривают, что казна за рога золотом платит... Потому как из них очень важное лекарство делают, целебное, вроде мужчинам в постели с бабой силы дает. Да, да... я и сам только недавно об этом узнал. В журнале ученом читал.