Темар уставился на противоположную стену, где были собраны вместе сьеры Дома Тадриола. В их лакированных глазах он увидел обвинение. Он вознамерился стать равным им? Но сьером чего он будет? Он вообразил, что добьется уважения, если выцарапает себе какие-то остатки земель Д'Алсенненов? Но какое значение будут иметь несколько листьев каменного дуба?
Юноша стиснул зубы. Пусть судят его как хотят, он отвечает только перед своей совестью. Д'Алсеннену незачем унижаться ни перед кем из этих современных Имен. Даже если эта попытка таскать для Д'Олбриота каштаны из огня провалится, Темар возвратится в Кель Ар'Айен с высоко поднятой головой. Он вернул почти все утерянные артефакты, не так ли? Он применял Высшее Искусство так, как Гуиналь никогда бы не додумалась, так что пусть она даже не пытается вновь подавлять его своим авторитетом. Женщина и красивее, и умнее ее не погнушалась взять Темара в свою постель, и там он тоже показал себя с лучшей стороны.
— Вы готовы?
Далекий голос Аллин вырвал юношу из раздумий. Перед Казуелом повис мерцающий круг воздуха. По нему пробегала рябь, искажая и без того невзрачное лицо толстушки. Казалось, девушка смотрит на них через толстое стекло.
— Мы все еще ждем, когда управляющий проведет нас к Тадриолу, — желчно ответил Казуел.
— Но экипаж вдовы только что подъехал. — Образ Аллин был неясным, однако страдание в ее голосе слышалось отчетливо.
— Мы должны сами найти императора… сейчас же. — Темар первый вскочил, следом за ним — Райшед.
— Черная лестница здесь, — показал воин.
Казуел в отчаянии скручивал длинные рукава своей мантии.
— Он вызовет стражу, нас бросят в темницу…
— Ты сказал, что я имею право на немедленную аудиенцию. — Эсквайр рывком поднял мага. — Мой дед говорил, что права, как лошади, бесполезны, если ими не пользоваться.
— Сюда.
Райшед открыл неприметную дверь, спрятанную под парадной лестницей. Схватив мага за жесткий рукав, Темар потащил его за собой. Они пробежали по пустым мраморным коридорам, по длинному залу и наверх по лестнице.
Ливрейный лакей, сидевший на табурете возле двери, воззрился на них в удивлении.
— Ты нужен внизу, — сказал Райшед, прежде чем слуга успел открыть рот. — У сьера Д'Алсеннена личное дело к императору.
Темар сам распахнул дверь, стараясь выглядеть как можно увереннее, и решительно вошел в маленькую приемную. Воин закрыл за ними дверь и подпер се стулом.
— Туда.
Юноша сжал кулаки, глубоко вздохнул и взялся за ручку. За скромной дверью обнаружилась приятная, полная воздуха комната, увешанная маленькими картинами. На стенах — простая белая штукатурка и лепной цветочный фриз, на полу — толстые ковры бронзового цвета. Перед широким инкрустированным столом выстроились в ряд стулья орехового дерева с подушками осенних оттенков. За столом худощавый молодой человек смотрелся в ручное зеркало, расчесывая завитые волосы, банка помады стояла у него под рукой.
— В чем дело? — Простая рубаха и бриджи из коричневого сукна не умаляли его привычной властности.
— Эсквайр Д'Алсеннен, требующий аудиенции по праву сьера, — сдержанно поклонился Темар.
— Конечно, ты мне сразу показался знакомым. Но сейчас не время и не место…
Император уже тянулся за серебряным колокольчиком, лежавшим на стопке бумаг.
— Каз! — Юноша щелкнул пальцами перед агонизирующим магом.
Казуел посмотрел на него тупым взглядом, но, когда зазвенела первая нота, швырнул горсть голубого огня, выбив звонок из руки Тадриола. Документы разлетелись во все стороны, а колокольчик в жуткой тишине упал на пол.
Побледнев от ужаса, император оттолкнул назад резное деревянное кресло.
— Я спущу с тебя шкуру за это!
— Простите меня, — пролепетал Казуел.
— Твори свою магию, чародей, — приказал ему Темар. — Найди леди Чаннис. — Он повернулся к императору. — Вскоре мы все объясним, но пока я прошу вашей снисходительности.
— Лучше бы это было хорошее объяснение, Д'Алсеннен, — резко ответил император, настороженно оглядывая незваных гостей. — Ты — человек Д'Олбриота, твой сьер знает, что ты здесь?
— Леди Чаннис знает, ваше величество, — быстро ответил Райшед. — Мессир занят другим.
— Тогда что такого срочного…
— Мне нужно что-нибудь металлическое, что-нибудь блестящее. — Казуел бессмысленно огляделся.
Райшед схватил поднос с кубками, стоявший рядом на столике. В спешке он уронил один, и тот превратился в брызги хрустальных осколков.
— Вот. — Выставив остальные кубки на стол, воин бросил Казуел у серебряный поднос, попавший магу прямо в грудь.
— Я буду ждать ответов, не так ли? — К императору возвращалось самообладание. Тем не менее он запросто поднял свой колокольчик и в безмолвном предупреждении положил на стол. — Но не испытывайте моего терпения слишком долго.
— Свечу! — Эсквайр выхватил новую тонкую свечу из горшочка на каминной полке. Потянув Казуела за руку, он заставил мага сесть на стул, лицом к богатой инкрустации стола. Сметая в сторону письма, он сунул свечу Казуелу.
— Тебе нужна трутница? — спросил император с невольной любезностью. — Как я понимаю, ты один из прислужников Верховного мага?
— Один из его соратников, его связь с Д'Олбриотом. — Казуел перестал заискивающе улыбаться. — Это должно быть заколдованное пламя, ваше величество.
— Так заколдуй его! — рявкнул Темар.
Маг нерешительно щелкнул пальцами, один раз, второй, но алое пламя никак не вспыхивало. Темар проглотил ругательство, чувствуя, как от волнения колотится сердце. В дверь робко постучали. Райшед вернулся к ней и крепко приставил ногу к дереву.
— Ты столько раз это делал, — подбодрил юноша Казуела напряженным голосом. — Даже Аллин такое по плечу.
Свечка выплюнула малиновую искру, эта искра разгорелась до скромного пламени. Темар передал магу блестящий поднос. Он задребезжал, ибо рука Казуела дрожала, но золотое сияние уже неумолимо горело в центре полированного металла. Вначале размером с булавочную головку, оно начало расширяться, неровно, как огонь, прожигающий бумагу, яркие края оставляли за собой дымную пустоту. В этой пустоте вспыхивали разряды, словно молнии раскалывали грозовое небо.
— Это Велиндра, — зло бросил Казуел. — Она манипулирует стихиями со своего конца.
— Давай же, работай с ней, — подгонял его Темар.
— Она не сотрудничает, — проворчал маг, но в то же мгновение голоса вышли из пустоты, отражаясь эхом в тишине комнаты.
— Моя дорогая Чаннис, должна признаться, я удивилась твоему письму.
Император взглянул на Темара, недоумение и любопытство, объединившись, побеждали остатки его возмущения.
— Это похоже на Дириндал Тор Безимар.
— Пожалуйста, смотрите в магию, — взмолился эсквайр. — Потом мы все объясним, я клянусь.
Император медленно выбрался из кресла и встал за спиной Казуела.
— Что происходит?
Говорила леди Чаннис:
— Допустим, слухи носятся по этому городу, как кролики по огороду, но этот конкретный слух все время приводит к твоей двери.
Темар посмотрел в магическое отражение далекой реальности. Леди Чаннис сидела возле круглого стола, застеленного простой белой скатертью, на которой лежало множество ярких перьев.
Дириндал Тор Безимар стояла у камина, наполненного вместо дров голубыми и лиловыми цветами.
— Возможно, я упоминала это, но только чтобы узнать, кто говорит такие вещи. — Ее доброе лицо смялось в довольной улыбке. — Теперь я вспомнила. Та глупая девчонка Тор Силарра молола языком. Я сказала ей, что не верю ни единому слову.
Чаннис подняла длинное серое перо с голубой полосой.
— Это любопытно, потому что Дженти Тор Созет совершенно уверена, что услышала это от тебя.
— Сам Талагрин не мог бы укротить язык Дженти. — На лице вдовы появилась усталость. — Ты знаешь, она сохла по Креву в прошлом году. С тех пор, как он ее отверг, Дженти всячески старается причинить неприятности нашему Дому.