Словно насмехаясь и подтверждая самые страшные опасения парня, судьба выкинула очередной фортель.
Со слабым, едва слышным за воем воздуха скрипом лопнуло второе крепление, и Эверетт вместе с решеткой, зажатой в пальцах, полетел к уже достаточно сильно расширившейся пробоине. Он отчаянно трепыхался в воздухе, пытаясь дотянуть хоть до чего-то, но все тщетно.
— Нееет! — Эверетта выбросило в открытый космос, но зацепившись решеткой об отверстие он так и застрял там на границе двух миров — воздушного и безвоздушного. Могильный холод коснулся его ног и парня скрутило в судороге.
Глаза нестерпимо закололо. Он попытался закричать, но лишь поперхнулся. Легкие горели огнем. Он покраснел от распираемого его давления и заскреб пальцами по обшивке корабля, пытаясь за что-то уцепиться и преодолев поток воздуха пробраться обратно внутрь.
Время тянулось словно в замедленной сьемке. Движения Эверетта становились все медленнее и неувереннее. В глазах начало темнеть. Внезапная вспышка света привела его в чувство — корабль вырвался в реальное пространство. Поток воздуха наконец ослабел и Эверетт, собрав силы предпринял очередную попытку втянуть тело в пробоину. Зачем? Он не знал. Спасения там не было. Видимо им двигали лишь животные инстинкты.
Всё. Он в бессилии разжал пальцы живой руки с кровавыми ссадинами на них. Выхода нет. Почти замершие веки не сумели даже полностью прикрыть глаза.
Но внезапно в груди еле живого человека зародилось тепло. Оно словно небесная манна распространялась по всему телу, давая бой мертвецкому холоду, что сковывал его. А из стальной руки начал выделяться густой зеленый гель. Пытаясь спасти Эверетту жизнь, он принялся обволакивать его целиком. Внезапно стал очевидным тот факт, что наставники рассказали не о всех возможностях «Живой стали». Но разве это что-то меняло?
Видимо да.
Как только гель сомкнулся у Эверетта на макушке, покрыв таким образом все его тело, парень вдруг выгнулся от внезапного электрического разряда, прошедшего по всем конечностям. Вживленный в тело искин инициировал реанимационные процедуры. Жизнь медленно, но уверенно принялась возвращаться в почти замерзшего мальчика.
«Угроза жизни носителя устранена. Проведен реанимационный комплекс протокола четыре точка два» — в голове зазвучал грубый мужской голос. «Последствия длительного пребывания в безвоздушном пространстве устранены. Приблизительный срок действия витгеля равен пяти минутам. Ситуационная рекомендация: срочно покинуть зону безвоздушного пространства и пройти полное медицинское обследование. Возможны необратимые повреждения внутренних органов и слизистых оболочек организма»
— …! — Эверетт попытался вздохнуть, но лишь подавился гелем и судорожно закашлял пустыми, лишенными воздуха легкими. Паника вновь накатила на него с удвоенной силой, и он задергался, рискуя оторвать стальную руку от застрявшей в пробоине решетки.
«Ситуационная рекомендация: вам стоит привести ритм сердечной мышцы в норму и прекратить совершать энергозатратные движения в целях экономии кислорода» — вновь раздалось в голове.
Собрав волю в кулак, Эверетт замер и с силой зажмурил глаза. Провисев так в невесомости несколько секунд, он расслабился и наконец-то сумел взять себя в руки. Сердце тоже успокоилось, получив видимо, напрямую из геля так необходимый ему кислород.
«Кто ты?» — Эверетт мысленно задал единственный крутившийся в голове вопрос.
«Искин модели „NCS“» — ответил голос.
«Почему я не слышал тебя раньше?»
«Были заданы строгие алгоритмы поведения».
«Что же изменилось?»
«Была совершена клиническая констатация смерти носителя» — абсолютно безразличным голосом ответил искин.
«И что теперь?»
«Блок данных с маркерным индикатором „Посмертие“ вскрыт и готов к использованию».
«Что в нем?» — Эверетт словно поглупел, напрочь позабыв, где он и в какой ситуации находится. Казалось, все что сейчас было важно, это узнать секреты голоса, появившегося в его голове.
«Ситуационные рекомендации, алгоритмы поведения, методы более объёмного воздействия на физический мир, информация».
«И для этого нужно было умереть?» — Эверетт позволил себе вымученную ухмылку.
«Да. Ситуационная рекомендация: вам стоит поспешить найти помещение, заполненное пригодной для дыхания смесью газов, а именно: азотом и кислородом. Максимальный ресурс поддержания жизненных показателей витгелем — пять минут. Тридцать секунд из них уже были потрачены нерационально — вам стоит поспешить».
«И вправду стоит» — Эверетт подтянулся к решетке, но неожиданная зарница света позади него привлекала внимание и он обернулся. В огромной вспышке огня и плазмы взорвалась вся кормовая часть крейсера вместе с двигательным отсеком. Эверетт зажмурился и прикрыл глаза руками.
«Вот черт!» — он смотрел сквозь муть геля, как несколько больших колец плазменных завихрений, словно солнечные протуберанцы — результат взрыва работающих двигателей, выплеснулись в разные стороны. Несколько из них вонзились в корпус и вошли вглубь, словно горячий нож в масло. А один, сжигая и срывая целые слои брони устремился к болтающемуся в космосе Эверетту.
«Твою же м-мать!» — он попытался залететь внутрь звездолета, но не тут-то было. Решетка глубоко увязла в пробоине и застряла там намертво. Нужна была точка опоры, чтобы хоть как-то её сдвинуть.
Яркий свет фонарика прошелся по лицу Эверетта, и он увидел по ту сторону преграды одетого в скафандр человека. Не размениваясь на обреченные попытки как-то вербально переговорить с парнем, незнакомец сразу же навалился на решетку руками и ногами и принялся её выламывать. Закончив, он отбросил её в сторону и схватив Эверетта за шкирку, втащил внутрь корабля. Как раз в тот момент, когда кольцо протуберанца подошло к пробоине.
На мгновение дикий перепад температуры и парень почувствовал, как гель щекочет его кожу. Зеленая субстанция испарялась от жара.
«Время действия витгеля уменьшено на сорок секунд» — тут же доложил искин в голове.
Свернувшегося в позу эмбриона Эверетта постучали по плечу, и он поднял голову. Прикрывший от настигнувшей их стихии незнакомец в скафандре отлетел в сторону и знаками спросил о самочувствии. Парень быстро показал в ответ, что все плохо. Незнакомец кивнул и взяв Эверетта под руки полетел с ним в сторону мостика, как раз туда, где взрыв вышиб створку. Из небольших сопел на спине скафандра вырывались тонкие струйки сжатого газа, давая возможность маневрировать в пространстве.
Эверетт оглянулся назад, туда, где его встреча с костлявой была самой близкой, чуть не закончившейся неудачей для него и по привычке попытался сглотнуть, позабыв, что кислорода в легких все еще нет.
На месте большой, двухметровой пробоины в корпусе была пустота. Плазменные завихрения снесли обшивку со всей палубы, оставив после себя лишь искрящиеся провода и раскаленный до бела метал, который еще очень долго не остынет. Хоть в космическом вакууме и было холодно, но теплопроводимость там была крайне низкой. Корабль сильно потрепало.
Незнакомец в скафандре торопился, но все же как только они влетели в первый попавшийся функционирующий шлюз, Эверетт уже был на грани впадения в комму от кислородного голодания.
Разрушения были всеобъемлющими. Непонятно как это случилось, но крейсер был разломан почти-что пополам. Им пришлось перебираться через целый каньон гнутого и порванного металла, прежде чем они сумели достичь герметичных помещений.
Сердце сжалось от волнения и забилось быстрее при мысли, что Мия могла быть в этот момент на жилой палубе, от которой и остался лишь пшик. Потребление кислорода резко возросло.