или, скажем, плодовитого Плутарха. Нет, здесь ни слова выдумки.
Она тщательно готовилась к встрече с диктатором. Её появление было эффектным.
Дальше всем всё известно. Буквально в ту же ночь они стали любовниками. Только, знаете, никакой любви не было. Она хотела его соблазнить, и ей это удалось. Ещё бы! Ведь ему уже за
пятьдесят, и он старше её более чем на тридцать лет. К тому же самолюбию Цезаря льстит, что им
очарована не просто молодая, красивая и умная девушка, а царица.
И вот Юлий Цезарь берёт Клеопатру под свою опеку. Восемь месяцев он сражается за неё с
целой армией египтян и наконец одерживает полную и безоговорочную победу. Почти всё это
время Клеопатра рядом с ним. Она старается забеременеть. Это на тот момент была её главная
задача. Она превосходно знает: соблазнить мужчину легко, куда сложнее его удержать подле себя.
Клеопатра же жаждала заполучить Цезаря полностью и надолго. И она могла бы этого добиться, если бы родила ему наследника.
Ну что тут ещё скажешь? Клеопатре очень нужен был сын от великого Цезаря. И она родила…
меня.
-
Простите, что?
-
Она родила меня.
-
Вас?
-
Да.
-
Вы шутите?
-
Нисколько.
-
Это просто смешно.
-
Тогда почему вы не смеётесь?
-
Я вам не верю.
10
-
Тем не менее это факт, мой юный друг. Я бы даже сказал, исторический факт.
-
А чем вы можете подтвердить свои слова?
-
Увы – одними лишь словами.
-
Так я и думал!
-
А чего бы вы хотели? Чтобы я сдал волосок для анализа ДНК? Но с поиском ДНК моей
очаровательной матери могут возникнуть известные трудности. Стало быть, проблема. Не с чем
будет сличать.
-
То есть вы хотите сказать, что вы Цезарион.
-
Так называла меня матушка. Маленький Цезарь. Fuimus! Так было.
-
Но ведь Цезариона казнили.
-
Убили.
-
Что?
-
Убили, а не казнили.
-
Есть разница?
-
И довольно существенная.
-
Хорошо, хорошо, хорошо… Допустим. На какое-то время допустим, что вы сын
Клеопатры и Цезаря…
-
Нет.
-
Что – нет?
-
Я не говорил, будто я сын Клеопатры и Цезаря.
-
Интересно… А что же вы говорили?
-
Я лишь сказал, что Клеопатра – моя родная мать – хотела подарить Цезарю сына и она
родила меня.
-
То есть у неё был другой любовник?
-
Ни в коем случае. Только не в этот период. Зачем? Такой глупости она бы себе не
позволила. Если бы Цезарь узнал, он бы воспринял это как личное оскорбление. Даже если б ей
захотелось как никогда, то и тогда она бы не посмела. Она не имела права рисковать будущим ради
мимолётного настоящего.
-
Тогда я ничего не понимаю.
-
Терпение, мой юный друг, терпение.
-
Да, что вы заладили «мой юны друг, мой юны друг». Я вовсе вам не друг! И, самое
интересное, уже давно не юный. Мне уже тридцать пять.
-
А мне чуточку больше.
-
Всё равно, обращение «мой юный друг» режет мне слух.
-
Хорошо, я обещаю щадить ваш слух в дальнейшем.
-
Не томите, Бога ради, рассказывайте, рассказывайте…
-
Моя мать, повторяю, мечтала родить Цезарю сына. И она делала для этого всё, что могла.
Но прошёл месяц, второй… И она не на шутку забеспокоилась: а может ли он вообще иметь детей.
Мало ли…
-
У него, насколько я помню, была дочь.
-
Да, Юлия. Но была ли она его дочерью – вот вопрос. Mater semper est certa. Мать всегда
достоверно известна. Чего не скажешь об отце. К тому же это было слишком давно. Он уже был
немолод…
-
Ну и?
-
Она даже обращалась к жрецам. Те добросовестно молили богов, приносили им жертвы,
делали специальные снадобья, которые необходимо было подмешивать любовнику в вино, но
ничего не помогало…
Мать почитала многих богов, но самым священным для неё был культ богини Исиды. Она и
сама считалась живым воплощением богини. Однако помощь явилась с иной стороны. Одна из
рабынь посоветовала матери обратиться к Асмодею. В некоторых районах Египта действительно
поклонялись змею Асмодею, в честь которого был даже выстроен храм. Кстати, существовало
поверье, что змей Асмодей и змий, соблазнивший Еву, – одно и то же существо. Но рабыня
11
поклонялась Асмодею потому, что родом была из Персии, где его издревле знали под именем
Аэшма-дэв, он же Заратос, бог войны, похоти и богатства. А евреи его знают как демона Ашмедая, одного из ближайших сподвижников князя тьмы Сатаны. Асмодей – демон воинственный и
похотливый.
Рабыня, надоумившая мою мать обратиться к Асмодею за помощью, научила её ритуалу вызова
демона. Мать сделала всё, что требовалось, и, не дрогнув при появлении демона, изложила тому
свою просьбу, заключавшуюся в том, что она желает зачать от Цезаря. Асмодей согласился, ибо она
принесла необходимую жертву и знала его тайное имя. Но демон, вызванный моей отважной
матерью, был не так-то прост. И он оскорбился такому отношению к себе. Эти жалкие людишки
замахнулись на то, чтобы использовать его в своих примитивных личных целях! Как какого-то
мелкого божка! Невероятная наглость, непостижимая!
Дух Асмодея вселился в Цезаря и овладел матерью в ту же ночь. С одной стороны, он
выполнил условия договора, но с другой стороны, он её обманул. Или наказал за дерзость - как вам
будет угодно. В любом случае, у неё родился сын. Этим сыном был я.
Обо всём этом мне поведал мой воспитатель Родон перед смертью. Я, как и вы сейчас, не был
склонен во всё это верить, но два момента убедили меня в правдивости его слов. Во-первых, он –
мой воспитатель Родон - знал, что умрёт, а угрожающая близость скорой кончины лишает какой бы
то ни было выгоды какую бы то ни было ложь. А во-вторых, наш разговор состоялся уже после
того, как меня убили. А меня убили… убили… О, боги, как же давно это было…
- Продолжайте.
- Не терпится знать, что было дальше?
- Ещё бы! Не каждый день такое доводится слышать.
Запись 005
- После убийства Юлия Цезаря некоторые противники Марка Антония смеялись над ним,
естественно, не напрямую, а за глаза: «Антоний в наследство от Цезаря получил не только Римскую
империю, но и пагубную страсть к этой египетской шлюхе».
И пагубная страсть была. Это правда. Всё меньше он проводил времени в Риме, оставил жену с
тремя детьми, забросил дела империи, чем воспользовался другой наследник Цезаря – приёмный
сын убитого диктатора Октавиан Август.
Мне нравился Марк Антоний. Конечно, он был малообразован, малость грубоват, но он был
настоящим мужчиной и хорошим воином. И он любил мою мать. Это точно. Я знаю. Многие
утверждали, что она приворожила его, околдовала… Не знаю насколько такие слухи соответствуют
истине, но, в принципе, не исключаю… Всё могло быть. Ведь даже осознав, что вся его жизнь летит
в бездну, что она – Клеопатра – погубила его, он – бедняга - оставался с ней и был ей
катастрофически предан.
Рядовые солдаты любили его за простоту и остроумие, но в конце жизни он остался один. Таков
удел проигравших героев. Его все предали. И друзья, и союзники. Все, кто понимал, что дело
проиграно.
При обороне Александрии он своими глазами видел, как весь его флот перешёл на сторону
Октавиана. Так же поступили и сухопутные войска. Всё повторилось. Совсем недавно он, устремившись за бежавшей Клеопатрой, бросил на произвол судьбы всю свою армию, теперь
остатки его армии бросили на произвол судьбы его самого.
Они оба – мать и Антоний – были, по сути, обречены. Создали шуточный «Союз смертников» и