Жан пожал плечами.
– Они скажут, что выполняли мой приказ, и гнев лорда Мортимера обрушится на меня. А я скажу, что отдавал долг, и ему придётся смириться. Пусть и англичанин, но он благородный человек. Присягу Эдуарду я тоже не давал. Но как бы то ни было, вам придётся подождать до субботы.
И как бы ни хотелось Жанне уехать прямо сейчас, она вынуждена была признать, что сделать этого не может. Не только потому, что сейчас на воротах стоят враги, но и из-за яда накера, который, даже исчезнув, давал о себе знать. Змея Рафаила выпила его из тела колдуньи и зарастила рану, но не вернула потраченных сил.
День тянулся медленно. Жанна сперва сидела в кресле-качалке, отрешившись от мира и размышляя о своём, затем от скуки принялась изучать дом. Ничего примечательного, впрочем, кроме «Книги о Ланселоте Озёрном», она не нашла. Дом был скромен и вообще мало походил на жилище графа. Если в столице рыцари будто соревновались в роскоши, стараясь переплюнуть друг друга по дороговизне окружения, то здесь всё это отсутствовало. Самой дорогой частью дома был гобелен с гербом Олерона: алое закатное солнце на фоне синих и жёлтых квадратов. Братья ели с простых оловянных тарелок, сидели на грубых стульях, и Жанна думала, делают ли они так из собственных побуждений или просто потому, что на роскошь у них не было денег.
Вскоре из церкви вернулся Луи, таинственно улыбаясь и щуря глаза. По коже Жанны пробежали неприятный холодок, но нет, старший брат Солнечного рыцаря по-прежнему оставался человеком. Возможно, сказала она себе, демон строит другие козни. Но какие?
Думать об этом не хотелось совершенно. К тому же вряд ли мысли могли дать ответ: для него следовало опять уйти за Грань, а Жанна не собиралась делать это в ближайшие несколько месяцев. И, устроившись за столом с книгой о Ланселоте, погрузилась в вымышленный мир, забыв о реальном.
Эвен сидел рядом безмолвной тенью. Казалось, он может просидеть так, не шевелясь, хоть целый год.
Лишь вечером, когда на колокольне отбили девятый час, появление Джека внесло хоть какое-то оживление.
– Милорды... миледи... – лучник нервно поклонился, явно чувствуя себя неуютно под взглядами рыцарей.
– Успокойся, Джек, – мягко сказала колдунья. – Рассказывай.
– Дак это... Все с сэром Томасом в порядке, миледи. В церковь ходит, креста не боится. На погосте был, где мы с одержимыми дрались, но не один, и Пёс Господень с ним тоже.
– Неужто мы ошиблись? – Жан побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Было кое-что... – сказал Джек и тут же втянул голову в плечи, перехватив взгляд Жана. – Пока монах с лучниками осматривали всё, сэр Томас возле одной из могил стоял. Я потом подошёл, посмотрел. Обычная такая могила, а похоронена там Маргарита. Вот, так просто – Маргарита и всё. Ни фамилии, ничего больше...
– Вы что-то узнали? – спросил Луи. Он не знал английского и просто слушал, не вникая в смысл.
– Только одно имя, – ответил Жан, переходя на французский. – Проклятье! Толку нам с этой могилы? Мало ли зачем англичанин там стоял?
– Причин можно найти множество. Но вряд ли вы будете всерьёз утверждать, что могила эта связана с демоном.
– Вот уж точно, – кисло сказал Жан. – Ты свободен, Джек.
Лучник поклонился и вышел.
– Пожалуй, я последую его примеру, – Жанна едва сдержалась, чтобы не зевнуть. – Доброго сна вам, мессиры.
Она направилась к себе.
И когда уже ложилась в кровать, вдруг поняла, почему защищала Чёрного Быка. Ненавидят те, у кого остались неоплаченные долги. Англичанину же колдунья воздала по заслугам давным-давно.
[1] Очень приблизительно – восемь часов утра.
[2] Леш ломбар – блюдо из свинины с яйцами, перцем, смородиной и финиками.
Глава 11
От скуки и ожидания на следующее утро она решила вновь заняться собственным телом и вспомнить, как следует обращаться с ножом, благо что последний раз тренировалась ещё в Париже. Но уже через несколько минут этого занятия оказалось, что борьба с ядом накера слишком уж ослабила колдунью, и теперь она тяжело дышала, стараясь прийти в себя.
На самом деле шансов справиться с Эвеном в открытом бою у неё не было и без затаившейся в крови отравы. Мешали длинные юбки, хоть и сделанные по специальному заказу так, чтобы не стеснять движений. Мешали тонкие женские пальцы, не слишком годные для того, чтобы сжимать рукоять оружия. Мешало слишком лёгкое тело, которое шотландец при желании поднимал одной рукой, словно пушинку.