Крепыш достал из кармана кристалл разговорника и сосредоточился подавая на него сложную конфигурация потока структурированной маны, необходимой для активации артефакта. Через пару секунд кристалл в его руках мягко засветился… а на базе пришельцев взревела сирена, подымая тревогу.
— Они… почувствовали всплеск маны! — вскрикнула Аглая — гаси кристалл! Быстро!
Сирена пронзительным звуками резала уши, из зданий выбегали вооруженные люди. Механизмы на башнях по периметру лагеря зашевелились, вспыхнули яркие прожектора шаря лучами по кромке леса.
— Это же пулемёты… — пронеслось в голове девушки когда она выхватив кристалл из рук Крепыша отбросила его в сторону. К сожалению уже было поздно. На отползающих в лес фигурах скрестились лучи света и раздалось стаккато выстрелов. Огромные, тяжелые пули пронзали толстенные деревья, взрывающиеся щепой и серой пылью. Щиты, которые Аглая отчаянно пыталась возвести, спасая своих подчинённых от смертельного града, держались лишь жалкие секунды.
Первым погиб Крепыш, тяжелые пыли стационарного пулемета разорвали его тело, взорвавшееся кровавым дождем. Следующим погиб Круглый, щит поставленный Аглаей подарил ему несколько секунд жизни и распавшись под ударами, не смог защитить от попадания в голову. Выругавшись Кровавый Цветок навесила самый плотный щит, который могла создать себе на спину и рванула в лес. Удар в спину бросил ее серую от пепла траву, а следующее попадание выбило из нее сознание.
В большом, светлом зале, заполненном медицинской аппаратурой, рядом с телом девушки закрепленном на каталке широкими, мягкими ремнями, стояло трое мужчин. Один из них, одетый в полевую военную форму, требовательно смотрел на двоих ученых. Первый, который был помоложе, склонившись над компьютером, лихорадочно барабанил по клавишам, в то время как второй ученый, пожилой, с блестящей лысиной и в круглых очках, отчаянно жестикулировал перед военным, пытаясь вложить смысл в свои торопливые объяснения.
— Мистер Гольдштейн — оборвал его военный — меня не интересуют ваши оправдания! Я хочу, чтобы вы допросили захваченный объект! Как вы это сделаете, мне совершенно безразлично! Хоть на кусочки режьте! Напоминаю, мы не на пикнике, и я пока ещё руковожу Силами Сдерживания… а вы — прикреплённые к ним кадры, обязанные обеспечивать научную поддержку! Так обеспечьте же её!
— Но, полковник, поймите! Возможности организмов аборигенов практически не изучены! Да, мы разработали детекторы, реагирующий на изменение плотности поля объема! Но больше ничего! Здесь всё, даже трава, генерирует какие-то излучения!
— Ну, примите меры — пожал плечами военный. — Я не знаю… отрежьте объекту руки и ноги например, используйте поля сдерживания, они отлично показали себя при атаке тех странных животных… Думайте! Для этого вас и наняли!
Шагнув к выходу военный остановился бросив через плечо:
— Вы должны отдавать себе отчёт, что нам необходимо срочно подготовить базы! Сотни тысяч людей ждут эвакуации! Отбросьте всякое милосердие и жалость! Каждую секунду гибнут наши соотечественники… и нам нужно знать, что творится здесь… скорее всего, на нашей новой родине!
Пожилой учёный проводил полковника долгим взглядом и повернулся к молодому: — Джонатан… подготовьте объект к ампутации конечностей… Возможно, это пока единственный способ обеспечить нашу безопасность… Полковник прав, сейчас не время для милосердия.
Понаблюдав как молодой помощник обтирает безвольное тело "объекта" специальными растворами, он вышел из подземного каземата. Через несколько минут, когда Джонатан собрался переместить тело Аглаи на мобильный операционный стол, свет в зале мигнул и погас и загорелись тусклым красным огнем аварийные лампы. Помощник оставив Аглаю в покою бросился к двери, ведущей в коридоры подземной базы. Едва распахнув ее, он был оглушен пульсирующим воем сирены, возвестившей об атаке. Захлопнув дверь операционной, молодой ученый ринулся по коридору к командному пункту. Всего пара шагов отделяла его от герметичной двери, когда та с грохотом вылетела, и по коридору потянулись десятки толстых щупалец, мгновенно разорвавших тело несчастного помощника.
Аглая парила в светящемся океане, завороженно наблюдая за медленным танцем золотых облаков, меж которых изредка проскальзывали мерцающие сферы, переливающиеся всеми цветами радуги. Изредка она выныривала на поверхность океана, вырываясь из глубин беспамятства, но стоило сознанию начать возвращаться, как новая волна химии вновь уносила ее в глубины разума.